Историческое опоздание

В будущем году в России будет отмечаться 120-летие российского парламентаризма. Избранная I Государственная Дума – отечественный законосовещательный орган – проработала с 27 апреля по 8 июля 1906 года и была распущена. Но далеко не все помнят, что поработать на благо родины успели представители не от всех губерний. К примеру, когда в парламенте шли жаркие дебаты по земельному вопросу, в Иркутской губернии еще только определялись с выборщиками.

За ходом работы Госдумы в провинции следили очень внимательно. В местной прессе перепечатывались телеграммы Российского и Петербургского агентств с каждого заседания депутатов. В иркутской ежедневной газете «Восточный край» (№1 от 1 июля 1906 года) было опубликовано: «Государственная Дума, 27 июня. Заседание открылось в 2 ч. 40 м. Председательствует кн. Долгоруков, объявивший, что ввиду нового распорядка занятий Думы отныне первый звонок будет даваться без четверти два, второй в два и с двух часов председательствующий находится на месте. От членов Думы зависит открытие занятий, для которого необходимо законное число присутствующих членов. Сегодня законное число собралось только к 2 час. 40 мин.

От издательской комиссии Думы поступил доклад относительно рассылки стенографических отчетов о заседаниях Думы. Признавая желательность оповещения широких масс населения о деятельности Думы, докладчик комиссии Стахович заявляет, что рассылка стенографических отчетов по всем сельским обществам потребовала бы 2 миллионов в год. Комиссия предлагает рассылать отчеты общественным библиотекам, а также всем желающим за деньги. Галецкий и Добротворский возражают Стаховичу, заявляя, что народ все свои надежды возлагает на Думу, а потому не следует щадить средства для рассылки отчетов. Кн. Шаховский видит единственный выход из положения в печатании отчетов в “Правительственном Вестнике” на следующий день после заседания».

Слухи и анекдоты

В этом же номере «Восточного края» содержатся материалы, которые можно отнести к политическим сплетням: «В кулуарах Думы циркулирует слух, будто правительство не только потребует от Думы ассигнования больших средств на продовольственную помощь населению, но на днях обратится в Думу с требованием заключения нового займа для помощи голодающему крестьянству. Лидеры конституц.-демокр. очень смущены этим слухом. Если правительство действительно внесет проект, оно поставит к.-д. в затруднительное положение: с одной стороны, нельзя отказать в займе с такой целью, с другой – заем этот правительство может употребить по примеру прошлых лет для усиления своего положения».

Другое сообщение газеты вообще напоминает политический анекдот: «Товарищу министра внутренних дел Гурко за оскорбление депутатов Государственной Думы предложено подать в отставку. Несколько членов Государственной Думы из трудовой группы входят в Думу с просьбой о привлечении Гурко к суду за оскорбление фразой: “Посмотрим, в каком настроении сегодня эти хулиганы”».

Слабо оповестили

Раздел «Местная хроника» этого же издания за 1 июля сообщал: «К выборам в Государственную Думу. 26 июня в здании городской управы состоялся съезд землевладельцев и избирателей по закону 11 декабря 1905 г. Из значащихся по списку 1115 избирателей уезда к 10 часам утра в помещения городской управы прибыло всего-навсего 12 человек. Затем еще два лица. К баллотировке были назначены два лица: мировой судья 3 участка Иркутского уезда (с. Усолье) Лятоскович и крестьянский начальник Кокоулин. При баллотировке первый получил 9 голосов, второй – 6 голосов. Таким образом, от разночинцев Иркутского уезда выборщиком избран Лятоскович. Как мы слышали, по своим политическим воззрениям он является последователем к.-д. партии.

Причиной такого смехотворно малого числа явившихся к избирательным урнам сельских обывателей, с которыми нам пришлось беседовать по этому поводу, считают крайне несовершенный способ оповещения населения о времени выборов. О нем не знали даже многие учителя, не говоря уже о менее интеллигентных избирателях. Не было разослано по сельским управлениям для вывешивания на видном месте соответствующих объявлений. Все дело оповещения населения выразилось в помещении приказа о назначении дня выборов в официальном отделе “Губернских ведомостей”, которые читаются, конечно, весьма слабо».

Спасительный маяк

В «Восточном крае» от 4 июля редакция разражается печальной тирадой о положении дел в стране. «Современная картина внутренней жизни России характеризуется одним словом – смута. Смута во всех ее областях, во всех ее закоулках, сверху донизу! Такой смуты Россия в своем историческом прошлом не знает! Была “Великая Смута”, но там главная опасность тогдашней государственности была внешняя, теперь же она для нарождающегося более удовлетворяющего требованиям современности государственного строя коренится в основах прежнего правопорядка, все еще мечтающего к возврату невозвратимого, как будто бездны истории когда-либо возвращали то, что они поглотили… Легенды, которыми существовал прежний порядок, давно уже исчезли из сознания народных масс. Это должен признать всякий трезво мыслящий человек без различия направления… Вместо легенд остался простой голый расчет.

Где же тот спасительный маяк, которого должен держаться государственный корабль “Россия”, который вот-вот подхватят валы стихийных эмоций народных масс? Таким маяком является центральный орган народного представительства Государственная Дума. Все ее теперешние недостатки, конечно, будут исправлены, и все, кому дорого счастье родины, должны сплотиться около нее… Около Государственной Думы сплелись нити народных чаяний, нити всевозможных расчетов внутренних и внешних практиков-политиков, равновесие в концерте великих держав тесно связано с бытием Думы, и из всех этих нитей свились могучие канаты, которые ни в каком случае не дадут возможности погибнуть русскому народному представительству от каких-либо случайностей».

Помимо патетики редакции был и вполне четкий материал о выборах в Госдуму в отдаленных территориях Иркутской губернии: «На происходившем 27 июня в Балаганске съезде уполномоченных волостей и инородческих ведомств Балаганского уезда выборщиками в губернское собрание избраны: крестьяне Зверовский (из Голумети), Гусев (из Заларей), Вологжин (из Яндовской вол.) и инородец С. Пирожков. Зверовский – молодой крестьянин, прогрессист; Вологжин – отставной солдат, служил волостным старшиной и в этой должности всегда отстаивал крестьянские интересы против притязаний крестьянского начальника и др. начальства. С. Пирожков, как мы слышали, состоит в числе членов к.-дем. партии. О политических воззрениях Гусева сведений у нас пока не имеется».

Отдельного упоминания удостоились собрания представителей еврейской общины, связанные с делегированием от них выборщиков.

«В четверг, 6 июля, в одной из верхних зал общественного собрания состоится собрание еврейских избирателей от г. Иркутска для обсуждения вопроса о том, за кандидатов какой партии подавать голоса на выборах в Государственную Думу от г. Иркутска. Как известно, мнения еврейского общества по этому поводу резко разделяются: одни желательным кандидатом считают И.И. Попова, другие д-ра В.Е. Мандельберга».

Один вместо двух

О важности направления от Иркутской губернии представителя в Думу писала редакция «Восточного края». Авторы выражали обеспокоенность неграмотностью крестьянства, которое может отправить в парламент не того представителя и лишить таким образом регион возможности напомнить о своих проблемах.

«Все чаще приходится слышать разговоры и вопросы о том, кто же теперь будет представителем в Государственной Думе от Иркутской губернии.

В городе кадеты, если и не проявляют желательной энергии, но четырех “примерных” кандидатов наметили; если не официально, то в полуприватных разговорах выставили кандидата и с.-д. В газетах можно прочесть и о кое-каких предвыборных собраниях. Словом, в городе есть известное оживление, есть интерес к выборам, есть, пожалуй, и некоторая неопределенность в общественном настроении.

Уехал или не уехал Б.С. Орнштейн, устранят ли десяток видных, уважаемых выборщиков – определенность общественного настроения мало потускнеет.

Горожане, по-видимому, не посадят себе на шею какую-нибудь грозную фигуру истинно русского типа, несмотря на все авторитетные развешивания косноязычных прокламаций и разбрасывания по улицам кликушеских воззваний против “жидовской” Думы.

Так в городе.

Не то в деревне.

Если в городах выбора не вышли из области крамольных пугал и интерес к ним почитается признаком, пожалуй, “боевого выступления”, то в уездах страх перед Думой и выборами вырастает прямо пропорционально расстоянию от города.

Народное представительство почитается продуктом революции. В уездах приняты меры, чтобы ничего не шелохнулось…

Между тем, такое положение более чем грустно. Громадная Иркутская губерния, которая должна была послать двух депутатов, посылает одного. Этого мало. Этот один – есть риск – может оказаться случайным избранником.

Нужны были бы поуездные съезды. И необходим был бы губернский съезд. Но рассчитывать на съезд трудно. Он мог бы собраться лишь частным образом. Официально его не допустят, не разрешат. Что же делать? Попытки, имевшие целью собрать в уезде небольшое совещание, уже вызвали с головокружительной быстротой “меры предосторожности”.

Если не гнаться за многолюдностью и солидностью состава, совещания возможны. Но, главным образом, надо рассчитывать на совещания в уездных съездах уполномоченных и в губернском съезде выборщиков.

Эти меры хотя бы немного помогут делу выборов, сделают их более нормальными, устранив характер игры в темную. Населению надо избрать очень дельного представителя, преданного крестьянскому делу и осведомленного в местных вопросах.

Момент для Сибири очень важный. Население, если не сумеет защитить себя, рискует своим благосостоянием, своим будущим».

Из острога на выборы

Детально освещался ход подготовки к избранию выборщиков в городах и уездах губернии: «Городской управой для избрания выборщиков по г. Иркутску отведены следующие помещения: для I-го уч. – здание городской управы, для II-го участка – Кладищевская школа на углу Большой и Мяснорядской; для III уч. – 5 классное гор. училище на углу Амурской и Большой; для IV-го – Нагорное училище на Б. Русиновской.

Именные уведомления и избирательные листки рассылаются в настоящее время городской управой. Все, кому эти записки и уведомления не будут доставлены до 14 июля, могут получить их в оценочном отделении городской управы».

«Выборщиками в губернское избирательное собрание от уездных землевладельцев (разночинцев) 30 июня в Нижнеудинске подавляющим большинством голосов избран машинист IV класса депо станции Нижнеудинск Моисей Абрамович Шимкевич, по воззрениям социал-демократ.

26 июня там же происходило избрание губернских выборщиков от крестьян. Всего уполномоченных от волостей было избрано 15, на выбора явилось 13. В губернские выборщики избранными оказались: Кочергин (казак), Новоселов (крестьянин), получившие по 8 избир. и по 5 неизбир шаров. Оба выборщика из Алзамайской волости, беспартийные прогрессисты. Правые получили только по 5 избирательных шаров».

«Нам сообщают из Верхоленска, что на состоявшемся 27 июня съезде уполномоченных в губ. выборщики избран от крестьян Верхоленского уезда волостной писарь Тутурской волости М.В. Воробьев, крестьянин здешней волости. 30 июня съездом уездных землевладельцев (разночинцев) избран Н.И. Мишарин, крестьянин Тутурской вол., бывший волостной старшина.

Почтенные доверием населения гг. Воробьев и Мишарин только в первой половине июня освобождены из иркутской тюрьмы, куда они были заключены по делу о так называемых “аграрных беспорядках” в Верхоленском уезде. Оба избранные – прогрессивного направления».

В №8 «Восточного края» информация об этих выборщиках, только что покинувших острог, была дополнена и расширена: «Их (Воробьева и Мишарина. – Прим. ред.) обвиняют, им еще имеет быть предъявлено формальное обвинение, но общество говорит: “мы их знаем не вчера, не сегодня, как вы; всякое слово, всякий шаг их прошли перед нами, и чтобы вы ни сделали с ними, но они наши избранники”.

Мамонт Васильевич Воробьев – это русский самородок. Он сын бедных родителей, окончил курс только одноклассной школы, но много читал и, обладая огромною памятью, быстро развился. В молодости своей жил работником у богатых крестьян. Потом попал помощником волостного писаря в г. Верхоленск и тут столкнулся с политическими, которые дали ему громадный умственный толчок, и деревенская тина была уже не в силах его поглотить. Его проект нового земского положения целиком проходит через уездное собрание и с самыми незначительными изменениями в губернии. Но настала реакция, и четыре месяца тюрьмы, а в будущем суд – были наградою труженику…

И все-таки никакие репрессии не помешали обществу отличить белое от черного, и Воробьев – выборщик от Верхнеленского уезда! Дай же Боже, чтобы этот железный человек пробился до Думы и смело поведал о том, что творится в родимой Сибири – этой падчерицы России-матушки.

А тверд и крепок будет этот человек! Вот пример. Лет десять назад его укусила в ногу, как думали, бешеная собака. Придя домой, он наточил перочинный нож, сам вырезал мясо до кости на укушенном месте и, раскаливши до красна стамеску, прижег рану!»

Указ о роспуске

Как мечтали прогрессивные жители Сибири о своем представительстве в Госдуме, сколько копий было сломано и кандидатур обсуждено! Но 11 июня все местные газеты на своих страницах (некоторые даже на первой) разместили указ императора о роспуске Думы. Без комментариев и обсуждения. Просто текст. «Именной Высочайший указ правительствующему сенату о роспуске Государственной Думы и о назначении времени созыва вновь избранной Думы».

Затем публиковались телеграммы о том, как депутаты не могли попасть в здание Думы и как отреагировали на ее роспуск в разных концах страны.

«9 июля. Сегодня все входы здания Госдумы закрыты. У входов стоит полиция, войск не заметно. Толпы ни на Шпалерной, ни в прилегающих улицах нет. Внешний вид столицы такой, как обычно бывает летом в праздничные дни, т.е. улицы пусты, движения вообще никакого.

Депутаты в здание Думы не допускаются, вход разрешен лишь председателю Думы, двум товарищам, секретарю, пяти его помощникам и председателю бюро печати».

«Представители местного коммерческого мира обращались к г. иркутскому губернатору с просьбой разрешить им собрание для обсуждения положения дел в связи с распущением Думы. На ближайшие дни г. губернатор категорически отказал в разрешении, но просил обращавшихся за разрешением лиц наведаться через несколько дней».

И почти абсурдным выглядит сообщение в газете от 15 июля: «Роспуск Государственной Думы, оказывается, не остановил, по крайней мере пока, заведенной машины выборов в Иркутской губернии. 11 июля в Балаганске происходили выборы губернского выборщика от уездных землевладельцев. Избранным оказался учитель школы на копях Щелкунова и К^о в с. Черемховском, автор известной брошюры “Что такое земство?”».

Пусть ни один иркутянин не представлял в Госдуме великий протяженный сибирский край, но инспирированные демократические процессы всколыхнули всю прогрессивную общественность. В домах и собраниях шли обсуждения. Крестьяне и разночинцы почувствовали, что они не только государевы подданные со списком обязанностей, но и имеют определенные права, отстаивать которые можно и нужно.

О низкой договороспособности первого состава Думы ученые спорят по сей день. Могла ли она превратиться в рабочий орган или противоречия с правительством и царем были столь велики, что найти компромисс было невозможно? Эти вопросы остаются открытыми более века. Тем интереснее листать старые газеты и пытаться найти ответы, была ли у России альтернатива революции.

Отрывки из газет размещены с сохранением орфографии и пунктуации.