Исторический урок

Более 35 лет назад – 8 апреля 1986 года – генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев впервые использовал термин «перестройка». Идею перестройки он высказал на встрече с трудящимися Волжского автозавода и города Тольятти. Месяцем ранее о необходимости перемен генсек заявил с трибуны XXVII съезда КПСС. В этом материале собраны воспоминания о той эпохе непосредственных участников событий перестроечных лет.

Вопрос доверия

К 1990 году стало совершенно очевидно, что между красивыми словами о перестройке и реальными делами – огромная пропасть, говорит сенатор Российской Федерации Светлана Горячева. Российская власть, которую в то время возглавлял в качестве председателя Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин, встала в позу постоянной конфронтации с федеральным центром.

– Горбачев метался и отмалчивался на провокационные заявления российского руководства – о создании своей армии, банковской системы, переводе всех валютных ценностей России, золотого запаса и алмазного фонда в ее собственность. Всё шло к разрушению Союза. Это понимали многие народные депутаты России, в том числе и я. Поэтому шесть из восьми руководителей Верховного Совета подписали заявление с резкой критикой Ельцина, и я как зампред Верховного Совета огласила его на пленарном заседании, – вспоминает Светлана Горячева.

Вопрос о доверии руководству Верховного Совета был поставлен на третьем съезде народных депутатов России (март 1991 года) с тем, чтобы в случае недоверия всем уйти в отставку и увести с собой Ельцина.

– Ночью мне в гостиницу позвонил Горбачев и просил снять вопрос с повестки… Я отказалась. Но его все-таки поставили. Выступил Иван Полозков, депутат и тогда первый секретарь компартии России, и сказал, что просит вопрос снять с голосования. После по моей инициативе состоялась встреча с Горбачевым, которому я прямо сказала, что, если он ничего не предпримет, разрушение великой страны будет на его совести, – добавила сенатор.

Поезд ушел

Сенатор Виктор Кресс с радостью, как и многие советские граждане, воспринял новую идеологию власти. Кризис был во многих направлениях развития страны: в политике, экономике, сельском хозяйстве.

– Меня в 26 лет назначили директором совхоза. Вместо штатных 550–600 рабочих имелось меньше половины, а 80% механизаторов были лишены за пьянку водительских прав, и их просто нельзя было из поля выпускать на дорогу. До 1986 года я руководил томской областной сельхозхимией, потом был зампредом областного агропромышленного комитета. Идея внедрения новых экономических методов принималась на ура. Но чем дальше, тем больше стало приходить понимание, что слов много, а куда конкретно двигаться, не предлагается, – говорит парламентарий.

По его словам, когда Горбачев объявил выборы руководителей предприятий, страна потеряла немало настоящих профессионалов. Не все трудовые коллективы были зрелыми и выбирали грамотных управленцев. В директора выдвигали болтунов и демагогов. Уже с 1989 года на пленумах обкома партии всё громче говорилось, что эта политика добра не принесет. Но поезд ушел.

– С людьми надо советоваться, иметь с ними теснейшую связь. Это урок перестройки. Сегодня президент России призывает идти говорить с людьми и слушать даже нелицеприятные вещи. Это самое важное, – считает Виктор Кресс.

Точка невозврата

В 80-е годы экономическая ситуация внутри СССР остро поставила вопрос реформирования экономики, вспоминает бывший сенатор Российской Федерации Эдуард Россель.

– Я всю жизнь работал в гуще трудовых коллективов – и как рядовой рабочий, и как руководитель крупнейшего строительного комплекса Свердловской области, а затем – как глава стратегического для страны региона. Хорошо понимал, что надо менять. Думаю, что преобразования пошли не туда, когда был инициирован Новоогаревский процесс. Мы сами позволили размыть ситуацию. После референдума за сохранение СССР Верховный Совет не утвердил его результаты и не принял программу экономических реформ, которая бы не затрагивала территориальную целостность страны, вопросы разделения власти, ее политическое устройство и идеологию, – отмечает Эдуард Россель.

И в политике, и в экономике есть термин «точка невозврата», объясняет он. Допускать этого нельзя.

– Очень важно, чтобы сбором, обработкой и подготовкой отчетности первому лицу государства по всем ключевым направлениям деятельности страны занимались независимые органы, а не сами исполнители. Информация о ситуации должна быть достоверной. Тогда руководитель страны сможет на ее основе принимать единственно правильные решения, – добавил Эдуард Россель.

Тягчайшее преступление

Председатель ЦК КПРФ, депутат Государственной Думы Геннадий Зюганов считает, что одно из ключевых событий – попрание результатов проведенного в 1991 году референдума. Более 76% граждан высказались за сохранение страны и социалистического устройства общества. В большинстве республик это поддержали более 90% участников голосования, несмотря на промывание мозгов антисоветской пропагандой в течение нескольких лет.

«Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» – именно так звучал вопрос, и народ высказался за сохранение обновленного Советского Союза.

Результаты референдума, которые юридически никто и никогда не оспаривал, и сегодня впечатляют своей убедительностью. Более чем из 185-миллионного электората всего СССР на избирательные участки пришли 145 миллионов 816 тысяч 789 человек. Из них 113 миллионов 512 тысяч 812 (76,4%) сказали «да» сохранению СССР.

Шесть союзных республик (Армения, Грузия, Литва, Латвия, Эстония, Молдавия) референдум проигнорировали, хотя в отдельных районах и дислоцированных воинских частях он прошел. Пример тому – Молдавия. В Приднестровье в голосовании приняли участие 84% граждан, в Гагаузии – 97%. В оставшихся девяти республиках первый и единственный в истории СССР референдум состоялся в полном объеме.

В некоторых республиках вопрос был переформулирован, но без потери смысла, а в отдельных к основному был добавлен и «свой» вопрос. В частности, в России власть захотела спросить у граждан, желают ли они введения поста президента РСФСР. На Украине бюллетень дополнили вопросом: «Согласны ли Вы с тем, что Украина должна быть в составе Союза Советских суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитете Украины?».

– Попрание результатов референдума – тягчайшее преступление против конституции и народа. Через девять месяцев после референдума было объявлено о прекращении существования СССР. Какими это страшными потерями для страны и народа обернулось, сегодня очевидно всем, – говорит лидер КПРФ.

По его словам, 25 миллионов русских в одночасье очутились за пределами исторической Родины в качестве иностранцев, подвергаемых зачастую откровенной дискриминации. Меньше чем через два года дорвавшиеся до власти антикоммунисты учинили кровавое побоище на улицах Москвы и расстреляли Верховный Совет.

– Русский и другие народы столкнулись с беспрецедентной катастрофой вымирания. Это потери, сопоставимые с потерями в Великой Отечественной войне, – отметил Геннадий Зюганов.

Плана нет

С переменами, инициированными Михаилом Горбачевым, все связывали огромные надежды: на нормализацию отношений с Западом, демократизацию, возможности реализовать себя во всех сферах жизни. Был запрос на знание правды о нашем прошлом во всей ее полноте. Горбачев обещал с прошлым разобраться и всё поставить на свои места, вспоминает экс-заместитель председателя комитета Государственной Думы по финансовому рынку Шаккум Мартин.

– И кстати, многое в этом плане было сделано. Но с какого-то момента началось нечто непонятное. В мейнстриме публикаций «прорабов перестройки» всё советское прошлое стало подаваться как одна сплошная цепь ошибок и преступлений. Это вызывало возмущение у многих, в том числе у моего отца, Люциана Шаккума, прошедшего войну, побывавшего в плену и отнюдь не поклонника Сталина. Теперь мне кажется, что тезис «прорабов перестройки» о невозможности построить лучшее будущее без разборки со своим прошлым глубоко ошибочен. Нет смысла к оценке прежних лидеров подходить с моральными стандартами нашего времени, – говорит экс-депутат.

Он уверен, что искусственно навязанные дискуссии о советском прошлом раскололи страну, породили взаимное озлобление и никак не способствовали успеху реформ.

– Я, как строитель по специальности, знаю, что нельзя что-то перестраивать без детального плана работ. Как вскоре выяснилось, у Горбачева его не было. Отсюда и вытекают главные уроки тех событий. Первый – из прошлого нужно брать позитивный опыт. Второй – приступая к реформам, иметь систему приоритетов и поэтапный план действий. Третий – у лидера должна быть команда эффективных управленцев и сильная воля. И наконец, – запастись терпением. Россия в силу своих культурно-исторических особенностей требует эволюционного подхода – ей противопоказаны «шоковая терапия» и «великие потрясения». Любые реформы должны последовательно улучшать жизнь людей, а не ввергать их в катастрофы, – добавил Шаккум Мартин.

По материалам pnp.ru

Фото с сайта russiainphoto.ru