29.03.2024

Новости

29.03.2024 Вестник №3

29.03.2024 Шелехов. Программа обучения

29.03.2024 Иркутский район. Прием предложений

28.03.2024 Финансовые отчеты

28.03.2024 Усольский район. Лучший видеоролик

28.03.2024 Усть-Кут. Спортивно-политическая игра

27.03.2024 Слюдянка. Лучшие фотографии

27.03.2024 Усть-Илимский район. Доклад думе

27.03.2024 Свирск. Конкурс рисунков

26.03.2024 Итоги заседания

Борьба всех против всех


Продолжаем знакомиться с исследованием доктора исторических наук, профессора Льва Протасова, посвященным избирательному закону 1917 года и выборам во Всероссийское Учредительное собрание. В этом номере узнаем о том, как проходила предвыборная кампания, каковы ее итоги и уроки выборов.

Градус ожесточения

Предвыборная кампания носила почти исключительно партийный характер, однако в ней участвовали и непартийные объединения. В борьбу включились 13 общероссийских и 34 национальные партии, было выдвинуто более 7 тысяч кандидатов, причем социалисты составили 63% всего корпуса кандидатов. Каждая из партий проявила в этой борьбе свой узнаваемый «почерк», свой стиль.

Для большевиков были характерны популистские мотивы критики Временного правительства и поддерживавших его социалистов, массовое привлечение к агитации солдат, резкий до грубости, наступательный характер агитации, для кадетов – работа с интеллигенцией, разоблачение несостоятельности социалистов, их неспособности управлять обществом, для эсеров – широкий охват деревни, возвеличение революционных заслуг партии в прошлом и т.д.

Предвыборная кампания была, образно говоря, «борьбой всех против всех», но каковы бы ни были помыслы сторонников и противников Учредительного собрания, их методы агитации, борьба, достигшая высокого градуса ожесточения, была действенным способом формирования политического сознания и одновременно манипулирования им, поднимала если не авторитет, то популярность Учредительного собрания. Что и показали общероссийские выборы конца 1917 года.  

Захватив власть в стране, большевики взяли в свои руки и судьбу Учредительного собрания. В самом ЦК возник острый конфликт между сторонниками немедленного восстания и поборниками компромисса с Учредительным собранием, среди которых наиболее влиятельны и авторитетны были революционеры Лев Каменев и Григорий Зиновьев.

– Не подлежит сомнению, что Владимиру Ленину, с его тактической точки зрения, было важно опередить созыв Учредительного собрания, и он категорически возражал: «Ждать до Учредительного собрания, которое явно будет не с нами, бессмысленно, ибо это значит усложнить нашу задачу». Здесь могли быть разнообразные мотивы, в том числе опасение фальсификации итогов выборов, но главное – это было бы уже восстание против всенародно избранного Учредительного собрания, а не против «буржуазного» Временного правительства, – убежден исследователь.

Впечатляющие итоги

Захват большевиками власти, пожалуй, даже осложнил их положение перед выборами. На них обрушился массированный критический огонь оппозиционной прессы, поток обвинений в узурпации власти, насилии над волей народа. Возможно, это уменьшило их шансы быть достойно представленными в Учредительном собрании.

К тому же в большевистских верхах по-прежнему не было единства по вопросу об Учредительном собрании. Ленин настаивал на отсрочке выборов на неопределенное время, но к проучредиловски настроенным Каменеву и Зиновьеву в тот момент присоединились и те, кто считал необходимым расплачиваться по выданным народу обещаниям. Рядовые большевики, особенно в провинции, были далеки от макиавеллизма своих вождей и принимали их заверения о том, что захватить власть им понадобилось для того, чтобы обеспечить созыв Учредительного собрания, за чистую монету.

Совнарком 27 октября подтвердил проведение выборов в назначенный срок и призвал все избирательные комиссии, органы местного самоуправления, советы и солдатские организации на фронте «напрячь все усилия для обеспечения свободного и правильного производства выборов».

Голосование в большинстве округов началось 12 ноября. Несколько иные сроки были установлены для фронтовых округов, с учетом боевой обстановки. В целом же выборы растянулись более чем на три месяца. Они открылись 29 октября на Камчатке по упрощенному производству, а завершились в феврале 1918 года на Кубани, охваченной огнем Гражданской войны, спустя месяц после разгона Учредительного собрания. В ряде мест, на окраинах, выборы вообще не состоялись или их результаты не были подведены из-за резкой смены политической обстановки.

– Но и то, что нам известно, выглядит впечатляюще. Ныне выявлены, полностью или частично, итоги голосования в 75 избирательных округах из 81. Нет сведений по Прикаспийскому и Ордынскому округам, выборы не состоялись в Сыр-Дарьинском, Аму-Дарьинском, Закаспийском округах и в округе русских войск во Франции и на Балканах, – обращает внимание автор исследования.

Всего в 68 тыловых и семи фронтовых округах голосовало около 51 миллиона человек, и явка избирателей достигла в общероссийском масштабе примерно 67%. Даже самые демократичные режимы тогда не могли обеспечить голосование большинства избирателей.  

Электоральная статистика

Выборы в целом прошли свободно, хотя и было немало нарушений, в основном со стороны пришлых солдат. Необходимо учитывать, что социальная революция дала гигантский выброс в сферу политической жизни людских масс, ранее к ней безразличных, но ощутивших политическую свободу как вседозволенность. В данном смысле отступления от избирательной демократии не столько противоречили свободе выборов, сколько вписывались в нее, своеобразно ее дополняли. 

Показательно, что ни в одном избирательном округе вопрос об искажении волеизъявления населения не возбуждался никем из соперников, хотя были случаи отмены состоявшихся выборов в крупных населенных пунктах (Григориополь в Херсонской губернии, Сновск и Митьковка в Черниговской). Избирательные комиссии попросту аннулировали результаты выборов в тех участках, где были злостные нарушения.

В Тамбовской губернии, например, ими было аннулировано 35 тысяч избирательных записок, из них свыше 20 тысяч поданных за эсеров, свыше семи тысяч – за большевиков. Иначе говоря, нет оснований подозревать избирательный аппарат в центре и на местах в умышленной фальсификации голосования.

Электоральная статистика зеркально отобразила общие черты российской многопартийности и расстановки политических сил в конце 1917 года. Голоса на выборах Учредительного собрания распределились следующим образом: эсеры – 19,1 миллиона человек (39,5%), большевики – 10,9 миллиона (22,5%), кадеты – 2,2 миллиона (4,5%), меньшевики – 1,5 миллиона (3,2%), народные социалисты – 400 тысяч (0,9%).

Кроме того, свыше 7 миллионов голосов собрали разнородные социалистические списки национальных партий (14,5%), 4,7 миллиона – национальные партии и списки несоциалистического толка, автономисты и федералисты (9,6%). Оставшиеся 5% достались конфессиям, кооперативам, областникам, казакам, праволиберальным и консервативным спискам и т.д. В итоге состав Учредительного собрания в разрезе общероссийских партий выглядел таким образом: эсеры – 374 депутата, большевики – 180, кадеты – 24, меньшевики – 22, народные социалисты – пять, правые – один.

Национальные партии и течения были представлены украинскими эсерами (81 депутат), автономистами и федералистами (25), алашами (12), украинскими социал-демократами (11), мусаватистами (10), дашнаками (9), прочими социалистами (8) и сионистами (4). Всего были избраны 766 депутатов.

Триумф и провал

Победа эсеров и с арифметической, и с политической точки зрения выглядит неоспоримой, как и то, что достигнута она была в основном голосами крестьян. В действительности внешний триумф был эфемерен. Выборы ускорили дробление некогда единой и мощной партии по политическому («воленародовцы», центристы, левые эсеры) и национальному (эсеры украинские, татарские, чувашские, молдавские, эстонские) принципу.

Оставаясь «крестьянской», партия эсеров проиграла выборы в городах, центрах политического активизма, где решалась судьба власти, большевикам и кадетам, да и в сельской местности она всё более теснилась большевиками, сумевшими перехватить и утилизовать в свою пользу эсеровские лозунги. В самый разгар выборов отделилось левое крыло, создав партию левых эсеров. В итоге эсеровская фракция в Учредительном собрании не только была ослаблена, но и способствовала прохождению в депутаты своих активных врагов, опасных не менее большевиков.

Двадцать два с половиной процента голосов, полученных большевиками, были бы очевидным успехом в иные времена, когда партия не была правящей. Но для «партии власти» это выглядело провалом и вызвало резкое охлаждение в ее рядах к Учредительному собранию. Однако за этой скромной цифрой таилось то, что Владимир Ленин впоследствии назвал главными факторами октябрьской победы большевизма: наличие политических «ударных кулаков» в жизненных центрах страны, прежде всего в столицах и на близлежащих фронтах. 

К тому же большевики добились на выборах самой высокой электоральной отдачи: на одного партийца приходилось в среднем около 30 голосов. Их тактическая изворотливость, способность адаптироваться к меняющейся политической ситуации особо показательны на бледном фоне 3% голосов, полученных их собратьями по вероучению – меньшевиками.

– Но не только в умеренности и реформизме, в нежелании подыгрывать экстремизму масс была причина провала меньшевиков на выборах в Учредительное собрание. Их судьба поучительна и тем, что обозначила неприменимость к России классических марксистских идей социалистической революции, – считает доктор исторических наук.

Историческим можно считать и поражение кадетской партии, собравшей всего 4,5% голосов, если видеть за этим и общую судьбу идей либеральной демократии в целом как перспективу альтернативного пути развития страны. Отвергая «социалистический выбор» для России, навязываемый левыми партиями, кадеты ориентировались на образцы европейской демократии, основанной на разделении властей, верховенстве закона, суверенитете личности.

Однако им противодействовали такие факторы, как традиционная слабость «среднего класса» в России, размах «антибуржуйских» настроений, нагнетаемый социалистами, глубокий социокультурный разрыв в обществе. К тому же кадеты больше других пострадали от превратностей избирательного закона: собрав голосов во всероссийском масштабе на 30 депутатских мандатов, они получили их вдвое меньше, в ряде округов немного не добрав до избирательного коэффициента, дававшего право на мандат.  

Признание Ленина

Хотя со времени выборов Учредительного собрания прошло больше 100 лет, проблема истолкования их итогов остается актуальной и в академическом, и в политическом смысле. Основы советской интерпретации голосования были заложены Лениным еще в процессе выборов. В поисках объяснения неудачи, постигшей не только большевиков, но и левых эсеров, вождь большевизма исходил, прежде всего, из того, что выборы проводились по партийным спискам, составленным до раскола партии социалистов-революционеров, и потому-де они не отражают подлинной воли народа. 

Этот и другие недоказуемые аргументы (вроде того, что начатая контрреволюцией Гражданская война исключает свободу выбора, или того, что трудящиеся массы еще не успели понять «объема и значения» Октябрьской революции) на самом деле лишь маскировали его главный тезис: республика Советов выше всяких учредительных собраний. Но таким парадоксальным образом Ленин фактически признавал адекватность результатов голосования волеизъявлению населения. Те ленинские установки стали непреложными идеологемами советской историографии.

Между тем спустя два года, в конце 1919 года, Ленин в программной работе «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата» уже делал вывод о том, что результаты выборов «поразительно точно» отражают географию и расстановку политических сил в стране, реальное волеизъявление общества: «…Именно в тех районах, где процент большевистских голосов в ноябре 1917 года был наименьший, мы наблюдаем наибольший успех контрреволюционных движений, восстаний».

К этому времени надуманность прошлых ленинских оценок стала настолько очевидной, что они были просто отброшены – победа в открытой гражданской войне позволяла говорить языком триумфатора, без словесной маскировки.

Характерно, что сама постановка вопроса о большинстве голосов на выборах как источнике власти у Ленина отсутствует. Это равноценно признанию того факта, что в основе всего был конфликт не между Временным правительством и советами, а между вызревавшей большевистской диктатурой и Учредительным собранием.

– Ныне, когда внешние факторы воздействия уже не столь довлеют над историками, можно говорить о двух основных подходах к этому вопросу, которые условно обозначим как «социалистический» и «либеральный», имея в виду, что они сохраняют отпечаток перехода от социалистической парадигмы развития к либерально ориентированной модели общества, – отмечает исследователь.

Порыв или самообман?

Первый из них был высказан еще председателем Учредительного собрания Виктором Черновым в его речи при открытии представительного органа 5 января 1918 года, в которой рефреном звучали фразы о великой «воле к социализму», проявленной народными массами.

Как пишет современный историк, «десятки миллионов человек, пришедших в городах и селах к избирательным участкам, не так уж отчетливо разбирались в различиях между социал-демократами большевиками, социал-демократами меньшевиками и социалистами-революционерами. Но слова «социальный», «социалистический» большинство людей понимало отлично. Эти слова отражали их стремление к социальной справедливости, отрицание старого строя и желание бороться за новое общество. Пусть эти стремления и чаяния носили неопределенный, туманный, противоречивый, во многом утопический характер, но голосование показало их поразительную массовость и силу».

Более прагматичен акцент не на социалистичность массовых настроений избирателей, выявленных голосованием, а на отражение им реальных интересов и побуждений разных социальных групп. Во-первых, сам принцип выборов по партийным спискам был незнаком массовому избирателю и, по существу, навязан ему политизированной интеллигенцией. Во-вторых, ни одна из партий не выступала под развернутыми социалистическими знаменами, выдвигая на первый план демократические, а то и просто демагогические посулы.

Соответственно, народ голосовал не столько за партии, сколько за их лозунги, ожидая мира, земли. В-третьих, все они, независимо от цветов спектра, жало своей агитации нацелили на либералов, играя на «антибуржуйских» настроениях масс, в чем и преуспели. Общий итог выборов был определен голосованием 37 миллионов крестьян.

Их высокая избирательная активность во многом объяснялась распространенным заблуждением, что не явившиеся на выборы не получат земли. Доктор исторических наук Владимир Булдаков замечает: «Историю революции (как историю вообще) не следует прочитывать буквально: если в Учредительном собрании абсолютно преобладали социалисты, то из этого вовсе не следует, что народ сделал “социалистический выбор”». 

Отбросив консервативно-монархическую и либерально-республиканскую парадигму, российский социум логикой обстоятельств и сцеплением конкретных событий пришел к парадигме социалистической, разумеется, в той ее форме, которая знакомее и привычнее всего – авторитарно-этатистской.

– Можно бесконечно спорить о том, был ли это в самом деле социалистический выбор народа, интуитивный порыв или политический самообман, но нельзя устранить реального факта: социалисты всех мастей и оттенков увлекли своими идеями и обещаниями более 80% дееспособного населения страны, если опять же принять за это измерение голосование избирателей в Учредительное собрание, – пишет Лев Протасов.

Яркий контраст

Ныне неоспоримо, что выборы в Учредительное собрание, безотносительно к их итогам, явились вершиной политической демократии того времени, возможно, и всего ХХ века в России. Признав это, нельзя, однако, не поразиться контрасту между масштабами сделанного для подготовки и реализации столь демократичного избирательного закона и его ничтожными, эфемерными результатами. Учредительное собрание было разогнано, едва успев открыться, вняв грозному окрику матроса «Караул устал!». 

Народные избранники оказались не способны на протест, будучи уверены, что народ, избравший их, не допустит насилия над своей волей. Но тот «безмолвствовал». И в этом было главное. Впоследствии Учредительное собрание стало знаменем борьбы социалистов против большевизма, в более широком смысле – против узурпации власти и насилия над общественной и личной свободой, но это привело лишь к новым жертвам, так и не возродив народного представительства. 

В поиске причин, объясняющих неудачу первого опыта народовластия в России, можно говорить о синергии, взаимодействии ряда факторов структурного характера. В их иерархии главенствовал глубокий социальный разлом, который не только не был ослаблен (как это чаще бывает, когда внешняя угроза сплачивает общество), напротив, усилен затяжной войной.

Торжествовали не общегосударственные, общенациональные интересы, а эгосоциальные, раздиравшие общество. В такой обстановке диктатура и демократия шли рука об руку и, как полагают некоторые исследователи, борьба в России шла не между демократией и авторитаризмом, а между двумя разными авторитарными системами.

Выборы отразили основные тенденции и противоречия русской революции. Активное участие в них более 50 миллионов граждан в целом следует принять как выбор в пользу мирных, реформистских преобразований в стране. Но в конечном счете главные вопросы жизни в 1917 году решались не избирательным бюллетенем, а оружием. В реальности всеобщие выборы и последующий роспуск Учредительного собрания стали последней гранью, отделявшей общество от братоубийственной гражданской войны.

По материалам rcoit.ru

Фото с сайта rcoit.ru

Голосование

Откуда Вы узнаёте о проводимых выборах?

Всего голосов: 20






Видеоновости