Людмила Шавенкова: «Желаю сохранить традиции!»

Без всякого преувеличения Людмилу Шавенкову можно назвать одним из самых опытных организаторов выборов региона. Более двух десятилетий она занимала руководящие должности в Избирательной комиссии Иркутской области, отвечала за проведение выборов и референдумов. Оставив работу в избиркоме, она, по ее словам, перевернула страницу личной истории, но продолжает следить за новеллами законодательства и отмечает, что организация выборов с каждым годом становится всё более сложной задачей. О прошлом, настоящем и будущем выборов Людмила Ивановна рассказала в интервью к 25-летию избирательной системы Прибайкалья.

– Людмила Ивановна, какие выборы, которые вы организовывали в качестве председателя, зампреда или секретаря облизбиркома, стали самыми запоминающимися?

– Когда только кампания завершается, думаешь: «Боже, какие тяжелые выборы!» Потом проходит время и наступают новые выборы, и уже они кажутся самыми трудными. Отвечая на вопрос, скажу, что запомнились выборы, прошедшие в 2000 году. Вначале мы занимались организацией выборов президента, а потом был дан старт кампании в Законодательное собрание. Это были самые длительные выборы регионального парламента в нашей области, потому что тогда существовал порог явки и по ряду округов не пришло необходимое число избирателей. Где-то в шестнадцати округах депутаты не были избраны из-за низкой явки. И новое голосование было назначено на сентябрь. В ходе той кампании поступило много жалоб. Они рассматривались и в комиссии, и в судах.

– Вы тогда какой пост занимали в облизбиркоме?

– Я была секретарем комиссии. Прошедшие годы показали, что мне комфортнее работать именно на должности секретаря, где меньше публичности и политики. Это непосредственная работа с избиркомами и кандидатами.

Возвращаясь к вопросу о запомнившихся выборах, в региональную кампанию 2000 года у нас впервые был повторный подсчет голосов и изъятие документов. В Свердловском районе Иркутска по одному из округов были бесконечные судебные иски, изымались документы для изучения в суде. По другому избирательному округу, где соперниками были Геннадий Истомин и Виктория Дворниченко, длительный период оспаривались итоги выборов, в том числе в судебном порядке. Даже появилась шутка, что Истомин будет почетным депутатом, а Дворниченко – по нечетным. Числам.

– А почему так долго и сложно шла та кампания?

– Причины разные: и политические, и законодательные. На тот момент в избирательном законодательстве многие вопросы не были отрегулированы, отшлифованы, как это сделано сейчас. Поэтому нередко в спорных моментах точку ставил только суд, принимая решение в пользу того или иного кандидата. И впоследствии судебные решения становились основой для внесения изменений в избирательное законодательство.

– Что в действующем законодательстве, на ваш взгляд, требует корректировки?

– Мне кажется, нужно взять и написать новый закон.

– Избирательный кодекс?

– Знаете, сколько я работала в облизбиркоме, столько говорили о необходимости избирательного кодекса. Сложно сказать, кодекс это должен быть или что-то другое. Я все-таки склонна к раздельным документам. И в части применения избирательными комиссиями, им, думаю, удобнее компактный документ, касающийся одного вида выборов.

Федеральный закон №67-ФЗ разросся до такой степени, что не всегда члены избиркомов могут   сориентироваться, что и где найти, несмотря на то, что каждые выборы этим документом пользуются. К каждой кампании вносятся поправки, порой очень значительные. И нужно постоянно следить, что вот эта норма в первой части, потом где-то в середине есть уточняющая ее, а к концу еще одна… Такая структура очень сложна в применении. В нынешнем виде 67-ФЗ негибкий, неудобный и очень объемный. Думаю, можно было бы в законе оставить саму основу избирательного процесса, а другие вопросы отрегулировать иными актами.

– Как вы оцениваете голосование в течение нескольких дней?

– Надо всё хорошо проанализировать, насколько это на самом деле востребовано у избирателей. Нужно изучить явку по каждому дню голосования с учетом конкретной территории, возрастной категории. Возможно, в условиях пандемии это было необходимостью. Но насколько это нужно делать действующей нормой, нужно хорошо подумать. Для меня все-таки предпочтительнее один день голосования.

– И все-таки, что бы вы изменили в законе о выборах?

– Дату единого дня голосования (ЕДГ). С момента его назначения на сентябрь не утихают споры и разговоры, что нужно перенести ЕДГ. Это неудобно и для избирателей, и для организаторов выборов, и для кандидатов. Мало того, что вся избирательная кампания приходится на лето, а голосование – на начало учебного года, когда загружены учителя (они часто являются членами участковых комиссий) и родители (основная масса избирателей). Самым удачным временем для ЕДГ я считаю декабрь.

– Не март?

– Нет. В марте уже сложно доставлять избирательную документацию по нашим территориям, где-то начинают таять реки, развозит дороги. Погодные условия сложные, это потребует дополнительных расходов, в том числе для обеспечения безопасности членов комиссии, которые должны документацию привезти и увезти. Декабрь – самый удобный месяц для всех. И по явке он гораздо удачнее.

– Вы или ваши близкие использовали механизм «Мобильный избиратель»? И как вы его оцениваете?

– Это, безусловно, дополнительные гарантии для реализации избирателями их прав. Убеждена, этот механизм будет развиваться и совершенствоваться. Никто из моих родных этим правом пока не пользовался. Мы ходим голосовать на свои участки.

– Если продолжать тему гарантий избирательных прав, долгое время вызывала дискуссию тема досрочного голосования на разных видах выборов. Как вы к нему относитесь?

– Из практики мы знаем, что особенно на муниципальных выборах «досрочка» приводила к тому, что победитель определялся еще до основного дня голосования. Это уже манипулирование… Я полагаю, законодатель был в свое время прав, отменив эту форму голосования. Хотя сейчас ее вернули, пусть и в несколько измененном виде.

– Вы затронули важную тему – доверие избирательной системе. Как его сохранить?

– Тут не всё нужно сводить к избирательной системе. Наверное, и скорее всего, вопрос к политическим партиям, выдвигающим кандидатов. Когда есть кандидат, интересный избирателям, они идут и голосуют. И мы такие примеры знаем. Выборы зависят от персон, которые участвуют в кампании.

– При вас шло реформирование системы участковых комиссий (УИК), их стали формировать через резерв сроком на пять лет. Это оптимальный механизм, на ваш взгляд?

– Первоначально сложно было привыкать к формированию УИК через резерв, потребовались дополнительные затраты по времени при поиске людей, взаимодействии с партиями. Но сейчас это всё устоялось, стало привычным. Отработана схема. Она действует.

– Пятилетний срок полномочий для избиркомов всех уровней – это достаточно по времени?

– Был же другой срок, но его увеличили. Тогда использовались аргументы, что это делается с учетом необходимости развести переформирование комиссий и проведение кампаний федеральных и региональных… Но затем сроки полномочий президента и депутатов Госдумы изменились. Однако период работы избиркомов пересматривать не стали. Думаю, пятилетний срок позволяет наработать комиссиям опыт на разных видах выборов. Этот механизм устоялся и не вызывает отторжения.

– Как опытный организатор выборов скажите, во время кампаний какого уровня чаще всего возникали проблемы и трудности?

– Тут есть четкое распределение. Там, где область руководит проведением кампании (региональный уровень), ответственность у нее выше. За всё. Федеральные выборы проводит ЦИК России, муниципальные – теризбиркомы и муниципальные комиссии. Помните, на одних выборах председатель теризбиркома при передаче в УИК допустил пересортицу бюллетеней. На одном участке оказались бюллетени с другого округа. Надо было решить, что делать в этой ситуации, как действовать, чтобы не порушить выборы, не зачеркнуть те голоса, что были уже отданы… А когда человек загружен, особенно проведением нескольких избирательных кампаний, он впадает в ступор и не видит иногда очевидного выхода из сложившихся обстоятельств. И ты говоришь ему: «Так, успокоились, давайте подумаем. Действуем вот так и вот так». Подобных происшествий бывает много, и в них особенно ценна человеческая поддержка.

– Что вы в работе не прощаете?

– Я из тех людей, которые не умеют не прощать и в работе, и в жизни. Могу сказать, что не люблю в работе. Очень не люблю лентяев. Человек может не знать, не понимать, ему может быть трудно. Это всё преодолимо. Но откровенная лень, уклонение от обязанностей – это самое паршивое в работе.

– А ложь?

– Ну, это бывает, но любую ложь видно. Если вранье не влечет критичных последствий, как у детей, то я могу не обратить на это внимания либо прямо сказать: зачем?

– Предательство прощаете?

– Наверное, не то что прощаю, а просто отпускаю. Пусть живут, как выбрали. Однако стараюсь с этими людьми по возможности больше не контактировать.

– Какие качества вы больше всего цените в людях?

– Мне много в жизни пришлось пройти: сегодня ты начальник, завтра – подчиненный. И такая ситуация характерна для многих людей. До облизбиркома я работала в структуре с моей подругой, она была моим начальником. Потом жизнь сложилась так, мы поменялись ролями. И я всегда говорю: «В любом кресле всегда нужно оставаться человеком!» Жизнь такая штука, что никогда не знаешь, какой поворот будет. Хотя, если ты относился к людям по-человечески, совсем не обязательно, что тебе ответят тем же. И тогда нужно просто закрывать эту страницу и идти дальше. А ценю я больше всего именно человеческое отношение.

– Что для вас является энергетическим ресурсом, придает силы?

– Моей жизнью всегда была работа. Я ей отдавала силы, и она же меня наполняла энергией. Когда я ушла из избирательной системы, освободилось много времени. Я закончила водительские курсы, села за руль и стала помогать в воспитании внуков. Мой день был расписан по минутам: кружки, секции, школы. Внуков накормить, отвезти, забрать, проверить уроки.

– Внукам повезло больше детей, они получили ваши заботу и внимание…

– Повезло? Не знаю, возможно. Я очень строгая бабушка. Но, действительно, внукам я могу дать то, чего не успела дать своим дочерям… Эти годы после ухода из избирательной системы я жила спокойно, размеренно и даже подумать не могла, что пойду куда-то работать. И когда позвонил Виктор Васильевич Игнатенко и предложил выйти на работу в Байкальский госуниверситет, возглавить один из отделов, я ответила согласием, не очень серьезно относясь к его словам. А он тут же добавил: «Вот завтра и выходите!» Я пришла, и у меня создалось ощущение, что я тут работала всегда. Много людей, которые одинаково со мной смотрят на те или иные проблемы, над которыми надо работать или надо менять. Большой объем задач хочу реализовать, надеюсь, не разочарую Виктора Васильевича.

– У вас есть любимая книга?

– Нет ни любимой книги, ни песни. Одно время старалась читать все новинки, модных писателей. А сейчас возвращаюсь к проверенным авторам, перечитываю всё, что есть дома. Сейчас это Джеймс Хедли Чейз.

– Когда-то вы мне сказали, что, работая секретарем избиркома, держали у кровати на столике блокнот и ручку, чтобы если вдруг вспомнили что-то важное по работе, записать и затем сделать. Сейчас такой блокнот держите?

– В этом нет необходимости. Избирательная кампания жестко регламентирована по срокам, нужно контролировать, что сделано, а что нет. Обязательно проверять, чтобы не упустить время. Сейчас моя работа не требует такого тотального контроля и соблюдения сроков. Хотя какие-то вопросы я все-таки прокручиваю в уме перед сном.

– Какой вы видите избирательную систему через 20 лет?

– У меня растут внуки, которые постоянно используют разные гаджеты. И я понимаю, что, наверное, другого не будет, технологии дойдут до того, что можно будет проголосовать, не вставая с кровати. Нас сама система подталкивает к тому, чтобы всё больше использовали разные цифровые сервисы: от проверки налогов через личный кабинет до оформления документов через специальный портал. Я знаю людей, которые сознательно игнорируют эти вещи, хотя прекрасно пользуются интернетом и компьютером, им просто не нравится, что о них формируется онлайн база данных. Но нам от дистанционного голосования уже никуда не уйти. Другое дело, как обезопасить проведение такого голосования от вмешательства и манипулирования. Пожалуй, и эти вещи могут быть решены. Найдутся технологии, позволяющие защитить и не искажать реальную картину волеизъявления граждан.

– Что вы пожелаете работникам избирательной системы Иркутской области в юбилейный год?

– Я знаю, в конце этого года большинству теризбиркомов предстоит переформирование. Хочу пожелать коллегам: тем, кто хочет остаться в избирательной системе, пусть такая возможность будет предоставлена. И пусть они оправдают те надежды, которые на них возлагают. Желаю сохранить традиции, заложенные всеми теми, кто работал раньше, ощущать поддержку друг друга. Уважения, терпения и здоровья!

Беседовала Алена Сабирова