Конституция Гражданской войны

Доктор юридических наук Сергей Бабурин в своей статье проанализировал опыт революционной консолидации российского общества, конституционно-правовой механизм которой был закреплен в основном законе РСФСР 1918 года. Автор пришел к выводу, что только соединение социальных и духовных начал может сохранить народ и привести человечество к устойчивому развитию.

Попытка консолидации

В России 1917 год начался с заговора крупной буржуазии и части дворянства против царя, в результате чего император Николай II был свергнут, стала разворачиваться буржуазно-демократическая революция. Вожди Февраля попытались перелицевать Россию на западный манер, перестроить ее политическую и экономическую систему под Европу, при этом они не обращали внимания ни на историко-культурные традиции страны, ни на особенности русского православного образа жизни.

Начался хаос и развал. К осени 1917 года от могучей Российской империи осталось лишь пространство, охваченное сепаратистскими мятежами, анархией и безвластием. Ответом на провал «февралистов» стала Великая Октябрьская социалистическая революция, поддержанная в ходе Гражданской войны русским народом.

Одним из ключевых условий успешности революционных преобразований большевики видели консолидацию общества вокруг идеи строительства социализма, но вынуждены были идти к такой консолидации методом проб и ошибок. Опираясь на тезис Карла Маркса применительно к Парижской коммуне, Владимир Ленин ставил соратникам по партии задачу разбить старую буржуазную государственную машину.

Организацию единства нации он видел в создании свободных коммун с последующим их объединением в нацию, которой и будет передана вся собственность. Государство, как паразит, подлежало уничтожению, а переходной формой его существования должен был стать организованный в господствующий класс – пролетариат. Взяв власть в России, большевики попытались воплотить в жизнь свои мечты, лишь примерно представляя черты возводимого ими справедливого общества.

Основной закон РСФСР, принятый Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 года, стал первой в истории конституцией победивших наемных работников, актом, конституционно оформившим основные идеи эпохи военного коммунизма.

– Любая конституция призвана консолидировать общество. В 1918 году была предпринята попытка консолидировать российское общество уже без дворян-помещиков, духовенства и буржуазии. В этом смысле трудно согласиться с теми исследователями, которые утверждают, что в 1918 году в разгар Гражданской войны самой Конституции отводилась в большей степени не юридическая, а политическая роль, – говорится в статье.

В вопросе консолидации нового революционного общества роль Конституции была самая что ни есть юридическая, формирующая правовые основы происходящих процессов. Это была Конституция гражданской войны, не некий политический меморандум, а именно основной закон, согласно которому должна организоваться государственная власть и должны определяться порядок и формы участия населения в законодательстве и управлении.

Созданный большевиками конституционно-правовой механизм революционной консолидации общества в период военного коммунизма включал несколько ключевых элементов: разгосударствление общества, замену права революционным правосознанием, а нравственности – классовым чувством, секуляризацию, ликвидацию частной собственности, классовую диктатуру пролетариата. Кроме того, он предполагал всемирность характера революционного процесса.

Уйти от государства

Отрицание государства и всех его атрибутов было в 1918 году главной чертой военного коммунизма. В Конституции была четко обозначена основная задача новой власти – уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы, беспощадное подавление эксплуататоров, установление социалистической организации общества и победы социализма.

Конкретно определялась и задача Конституции, состоящая в установлении диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства для полного подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и водворения социализма, при котором не будет ни деления на классы, ни государственной власти.

– Первая советская Конституция была воистину торжеством победившего пролетариата, актом, знаменовавшим исполнение его вековой мечты – победу над эксплуататорами. И пролетариат заботился о консолидации вокруг себя российского общества, которым считал только трудовые классы, – отмечает доктор юридических наук.

В основном законе страны большевики закрепили свою веру как в бесклассовое общество, так и в грядущее отмирание государства, попытались построить Российскую Республику не как новую форму государства, а сразу как свободное социалистическое общество всех трудящихся России. И даже субъектами РСФСР как федерации являлись не какие-либо государственные образования, а объединяющиеся Советы.

Особенно ярко эта попытка отойти от государства видна в статье 49, согласно которой к предмету ведения Всероссийского съезда Советов и ВЦИК относится установление границ и компетенции областных Советских союзов, входящих в состав РСФСР, а также разрешение споров между ними. 

Важным способом разгосударствления общества была попытка, ликвидируя частную собственность, государственную собственность рассматривать как вынужденный этап перевода ее в дальнейшем в народное достояние. Потому декрет о социализации земли от 19 февраля 1918 года начинался с нормы: «Всякая собственность на землю, недра, воды, леса и живые силы природы в пределах Российской Федеративной Советской Республики отменяется навсегда. Земля без всякого (явного или скрытого) выкупа отныне переходит в пользование всего трудового народа. Право пользования землей принадлежит лишь тем, кто обрабатывает ее собственным трудом».

– Уверенность авторов Конституции в отмирании государства отчетливо прослеживается в нормах, закрепляющих политические права граждан и гражданство как политико-правовую связь личности с государством. Существование института гражданства, унаследованного от периода буржуазной демократии, лишь обозначено его вынужденным упоминанием, самого понятия гражданства в Конституции просто нет, – подчеркивает Сергей Бабурин.

Термин употребляется лишь при указании тех или иных политических прав, да в статье 64, открывающей раздел «Активное и пассивное избирательное право», говорится, что правом избирать и быть избранными в Советы пользуются, независимо от вероисповедания, национальности, оседлости и так далее, граждане РСФСР обоего пола, которым ко дню выборов исполнится 18 лет.

Причем далеко не все граждане РСФСР, отвечающие указанным требованиям, а только лица, добывающие средства к жизни производительным и общественно полезным трудом, а также лица, занятые домашним хозяйством, обеспечивающим для первых возможность производительного труда. 

На практике, однако, для лиц, проживавших в местностях, отошедших по мирным договорам от Российской Республики, была в то время уже введена процедура «увольнения» (выхода) из гражданства. Она устанавливала сроки и порядок выхода. Чуть позже был установлен и официальный порядок приема в российское гражданство.

– Конечно, первая советская Конституция не избежала внутренних противоречий, сыгравших после 1922 года решающую роль в отказе советского конституционализма от принципов военного коммунизма. Так, пытаясь конструировать Республику Советов на безгосударственной основе как свободное социалистическое общество всех трудящихся, Конституция вынужденно подчеркнула, что Российская Советская Республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация Советских национальных республик, – отмечает юрист.

Воинствующий атеизм

Под воздействием западноевропейского нигилизма большевики допустили, возможно, главную свою мировоззренческую ошибку: они решили покончить с православной основой русского образа жизни. Уже декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах 1918 года провозгласил: «Церковь отделяется от государства». Причем этот пункт в проект вписал лично Ленин. Конституция РСФСР зафиксировала эту норму в качестве конституционной.

Основные государственные законы Российской империи от 23 апреля 1906 года закрепляли институт подданства, а за российскими подданными – возможность пользоваться свободою веры.

– Ни о какой свободе безверия (атеизма) не было и речи. Для обеспечения за трудящимися действительной свободы совести Конституция объявила церковь отделенной от государства, школу – от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды была признана за всеми гражданами, – поясняет автор.

До 1918 года русские среди подданных империи определялись по православному вероисповеданию. Секулярный характер конституционной нормы, дополняя борьбу доминировавшего тогда у большевиков троцкизма против великорусского шовинизма, был нацелен прежде всего против православия. Если совместить две конституционные нормы о том, что монахи и духовные служители церквей и религиозных культов лишались избирательных прав, то равенства верующих и атеистов изначально как-то не складывалось.

В 20-е годы ХХ века приоритет антирелигиозной пропаганды выразился в жестокой политической кампании воинствующих безбожников. Если вожди Великой французской революции, отвергая христианство, попытались искусственно создать новую религию – квазирелигиозный культ разума, то русские революционеры ориентировались на воинствующий атеизм. 

Отделение церкви от государства означало немедленное лишение религиозных организаций прав юридического лица, закрытие работавших с церковью благотворительных и просветительских организаций. Церковным и религиозным обществам было запрещено владеть собственностью, всё их имущество объявлялось народным достоянием.

Имущество, находившееся у вероисповедных учреждений и обществ, переходило в ведение местных Советов, а имущество церковных и религиозных обществ, не предназначенное специально для богослужебных целей (дома, земли, угодья, фабрики, свечные и другие заводы, подворья и т. д.), отбиралось государством незамедлительно.

Отделение от государства включало запрет на проведение как религиозных обрядов и церемоний в государственных и иных публично-правовых помещениях, так и на нахождение там каких-либо религиозных изображений, прежде всего икон. Были отменены религиозные клятвы или присяги, ведение актов гражданского состояния оставлено только за гражданской властью, преподавание религиозных вероучений запрещалось в любых учебных заведениях.

– Революционное общество стали централизованно консолидировать на антирелигиозной основе. Процесс шел крайне тяжело, вплоть до того, что, объявив об отделении церкви от государства еще в январе, революционное правительство было вынуждено в апреле отдельно издать декрет о невыдаче наградных к пасхе. Отрицание православных начал образа жизни не приживалось. Лишь в 1941 году в связи со смертельно опасными для страны трудностями начала войны православие было официально возвращено в духовную жизнь советского общества, – говорится в статье.

Собственность Республики

Конституция закрепила отмену частной собственности на землю, весь земельный фонд был объявлен общенародным достоянием и передавался трудящимся без всякого выкупа, на началах уравнительного землепользования. Все леса, недра и воды общегосударственного значения, а равно и весь живой и мертвый инвентарь, образцовые поместья и сельскохозяйственные предприятия объявлялись национальным достоянием.

Как первый шаг к полному переходу фабрик, заводов, рудников, железных дорог и прочих средств производства и транспорта в собственность советской рабоче-крестьянской республики в Конституции подтверждается советский закон о рабочем контроле и о Высшем совете народного хозяйства.

Подчеркивается их цель – обеспечение власти трудящихся над эксплуататорами. Конституция закрепила переход всех банков в собственность рабоче-крестьянского государства как одно из условий освобождения трудящихся масс из-под ига капитала.

– Национализация началась с первых шагов советской власти и оформлялась революционно. Одни предприятия со всем имуществом, в чем бы оно ни состояло, принимались в собственность Российской Республики ввиду задолженности завода казне, другие забирались из-за бегства собственников либо в связи с их отказом продолжать производство или подчиниться декрету о контроле. В таких случаях имущество официально конфисковалось и объявлялось собственностью Российской Республики, – отмечается в исследовании.

Служебный и технический персонал обязывали остаться на местах и исполнять свои обязанности, за самовольное оставление занимаемой должности или саботаж виновным грозил революционный суд. Имущество могло быть конфисковано или национализировано и без объяснения причин, просто в силу революционной необходимости.

Декретом ВЦИК от 28 июня 1918 года были национализированы крупнейшие в России предприятия горной, металлургической, текстильной и других отраслей промышленности, декретом от 29 ноября 1920 года – предприятия мелкой промышленности.

Для уничтожения паразитических слоев общества и организации хозяйства была введена всеобщая трудовая повинность. Только иностранцы, находившиеся на территории республики, освобождались от привлечения к трудовой повинности.

Власть – трудящимся

В интересах обеспечения всей полноты власти за трудящимися массами и устранения всякой возможности восстановления власти эксплуататоров декретировались вооружение трудящихся, образование социалистической Красной армии рабочих и крестьян и полное разоружение имущих классов.

Как свой принцип Конституция РСФСР зафиксировала, что в момент решительной борьбы пролетариата с его эксплуататорами последним не может быть места ни в одном из органов власти. Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству – Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

По мнению революционных законодателей, только трудящиеся классы и были народом, что особенно ярко подчеркнули конституционные нормы, посвященные реализации активных и пассивных прав граждан. Конституция указала, что лицами, обладающими активным и пассивным избирательным правом, а следовательно, гражданами революционной России, считаются рабочие и служащие всех видов и категорий, занятые в промышленности, торговле, сельском хозяйстве и прочем.

Также это крестьяне и казаки-земледельцы, не пользующиеся наемным трудом для извлечения прибыли. Помимо этой категории, избирательные права предоставлялись солдатам советской армии и флота, а также гражданам, входящим в эти две категории, потерявшим в какой-нибудь мере трудоспособность. 

В Конституции были указаны категории лиц, которым не предоставлялись избирательные права, даже если они и входили бы в число вышеуказанных граждан. В перечень лиц, лишенных избирательных прав, помимо душевнобольных и осужденных, вошли граждане, прибегающие к наемному труду для извлечения прибыли; лица, живущие на нетрудовой доход (проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.).

К ним также относились частные торговцы, торговые и коммерческие посредники, монахи и духовные служители церквей и религиозных культов, служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома.

– Это был безоговорочно классовый подход, отвечавший представлению большевиков о способах построения справедливого общества. Решалась задача консолидации на революционной основе нового общества, и в конституционной норме был зафиксирован круг лиц, которые трудовым народом не являются, а потому социально опасны и подлежат бдительному ограничению в правах. Общенародный характер революционного права предполагал исключение из народных (трудящихся) масс нетрудового элемента, фактически оказавшегося в положении вне закона, – отмечает Сергей Бабурин.

Кулаков – повесить, хлеб – отнять

Для защиты завоеваний революции решением Военно-революционного комитета вводились контрольные проверки на улицах, воспрещались всякие сборища и скопления на площадях. Неподчинение рассматривалось как преступное провокационное нарушение революционного порядка. 

Диктатура пролетариата предполагала классовый террор. Первым случаем применения террора в Гражданской войне были действия противников большевиков: 26 октября 1917 года сторонники свергнутого Временного правительства, ворвавшись в Московский Кремль, расстреляли без суда сдавшихся им около 300 безоружных солдат 56-го запасного пехотного полка. Но большевики восприняли террор как революционную необходимость, попытались придать ему классовый нравственный смысл.

Революционный террор применялся без колебаний. Ленин писал: «Наш красный террор есть защита рабочего класса от эксплуататоров, есть подавление сопротивления эксплуататоров». В ответ на крестьянское восстание 5 августа 1918 года он писал руководителям Пензенского губкома РКП(б): «Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийцев. Опубликовать их имена. Отнять у них весь хлеб. Назначить заложников. Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков».

Другой пример. 19 августа 1918 года Совет комиссаров коммун Северной области издал декрет, вводивший немедленный расстрел почти за неограниченный перечень преступлений против революции.

– За контрреволюционную агитацию, за призыв красноармейцам не подчиняться распоряжениям Советской власти, за тайную и явную поддержку того или иного иностранного правительства, за вербовку сил для чехословацких и англо-французских банд, за шпионство, за взяточничество, за спекуляцию, за грабежи и налеты, за погромы, за саботаж и тому подобные преступления, – говорилось в документе.

Хотя формально дозволялось производить расстрелы только по постановлению Чрезвычайной комиссии, публикуя о каждом случае сообщения в печати. Одним из ответов противников Октябрьской революции на революционный террор стало убийство Моисея Урицкого.

Революционный террор направлялся не только против классовых противников, но и против тех революционеров, которые своими действиями наносили вред делу революции.

Так, 7 января 1919 года Ленин телеграфировал в Петроград: «Члены ЧК детскосельской Афанасьев, Кормилицын и другие изобличены, по словам Луначарского, в пьянстве, насиловании женщин и ряде подобных преступлений; требую арестовать всех обвиняемых, не освобождать никого, прислать мне имена особых следователей, ибо если по такому делу виновные не будут раскрыты и расстреляны, то неслыханный позор падет на питерский совет комиссаров. Афанасьева арестовать».

По материалам cyberleninka.ru

Фото с сайта russiainphoto.ru