Нужная работа Дины Файзулиной

Встретиться с Диной Леонидовной было не так уж и просто: плотный график, командировки, работа в «красной» зоне. Кроме того, совсем недавно ее признали лучшим неврологом России, поэтому интерес со стороны СМИ к ее личности сейчас повышенный. Мы не стали исключением и дождались-таки встречи.

Наш гость – Дина Файзулина, врач-невролог, заведующий неврологическим отделением для больных с острыми нарушениями мозгового кровообращения Иркутской городской клинической больницы №1, кандидат медицинских наук, врач высшей категории. В интервью она рассказала о том, можно ли уберечь мозг от старения, избежать инсульта, почему после ковида у людей сдают нервы и почему врачи – заложники системы.

– Дина Леонидовна, вы всегда мечтали стать врачом?

– Да, с детства. Поступала я рано, в шестнадцать лет. Тогда мне казалось, что это нечто фундаментальное, интересное, важное. Я верила, что сделала правильный выбор, что этим стоит заниматься, ради этого стоит учиться много лет.

– И оно действительно того стоило?

– Конечно стоило. Профессия врача – это постоянный поиск решения разных задач, непрерывное обучение, бесконечная работа над собой, а главное – наша профессия действительно нужна, и это придает ей смысл.

– Если бы у вас был второй шанс выбрать свой жизненный путь, вы бы не отказались от первого варианта?

– Нет, но важный момент: я бы с самого начала своего пути стала искать знания о том, как не выгореть на такой тяжелой работе, как быть максимально эффективным в команде и успешно взаимодействовать между коллегами, ведь всё это помогает повысить качество нашей помощи людям. В медицинском университете таких тем мы не изучали.

– А коллегам своим помогаете бороться с выгоранием?

– Стараюсь. Я проходила специальное обучение в Институте ценностно-ориентированной психологии (ректор – Олег Георгиевич Гадецкий), где как раз обучают эффективной командной работе и тому, как быть настоящим лидером. Мы с коллегами говорим об общих ценностях, ради чего мы работаем, какие у нас цели, это помогает «вернуться» к себе, не очерстветь с годами. Другое не помогает.

– Даже деньги?

– Деньги – не менее важный ресурс, врач должен на что-то восстановиться, жить, но он не опережает наши главные ценности. Знаете, если человек успешен и находится на своем месте, он лидер в своей профессии, то процветание приходит естественным образом.

– Вы на своем месте?

– Думаю, да. Об этом мне говорят коллеги и пациенты.

– Чем занимается врач-невролог?

– Он лечит заболевания, связанные с центральной и периферической нервной системой. Центральная – это головной и спинной мозги, периферическая – все наши нервы, которые расположены в разных частях тела. В неврологии очень много областей. Мы занимаемся сосудистой неврологией, одной из самых тяжелых. Наше отделение оказывает помощь больным с инсультом.

– Почему неврология? Ведь это очень сложная отрасль медицины. В ней много неизученного.

– Да. Сложная и самая неизученная. Тем она и интересна. Неврологию можно постигать бесконечно. При этом чем старше становишься, тем больше возникает сомнений. Лучше несколько раз себя перепроверить, потому что в современном мире болезни изменились, многое протекает нетипично, не «по книжке». Правильно поставленный диагноз – это пятьдесят процентов успеха лечения, а в некоторых случаях – все девяносто.

– И, наверное, оперативно поставленный диагноз.

– Да, в случае оказания помощи больным с инсультом это главное. Наша логистика позволяет это делать оперативно и грамотно. Несколько лет назад отделение даже заняло второе место по всей России по условиям оказания помощи. Время – главный ресурс при спасении мозга.

– Сейчас отделение является сосудистым центром и оказывает экстренную помощь. Всегда ли так было?

– Нет. Сорок пять лет назад оно создавалось для профилактики инсульта среди людей среднего и старшего возраста, идейным вдохновителем был профессор Бурцев, известный ученый, глубоко понимающий проблемы ангионеврологии. В те времена проводилось много профилактических мер, и инсульт здесь был чрезвычайным происшествием. А теперь все пациенты лечатся только с инсультом. Сосудистым центром мы стали в две тысячи девятом году, войдя в число первых двенадцати сосудистых центров России.

– Когда вам доверили возглавить отделение?

– В две тысячи четырнадцатом году. Я здесь выросла как врач. Начинала с областной больницы, с нейрохирургического отделения в ординатуре. Потом пятнадцать лет проработала неврологом отделения, ну а позже главный врач Павлюк Леонид Александрович доверил мне руководить отделением. В медицине важен принцип наставничества. Младшие обязательно должны перенимать руководство и опыт старших.

– Какие принципы для вас как руководителя являются ориентиром в работе?

– Я стараюсь быть справедливым руководителем, добросовестно выполнять обязанности. Верю, что личный пример может сильно вдохновить, иногда воспитать. Часто напоминаю об этике и деонтологии.

– Чему они учат?

– Медицинская этика и деонтология – дисциплина, изучающая медицинскую этику, правила и нормы взаимоотношений врача с пациентом и коллегами. Без соблюдения деонтологии работать в медицине невозможно. В понятие «настоящий профессионализм» входит не только умение правильно диагностировать и лечить, но и качества врача: чуткость, поддержка, доброе слово, умение выстраивать доверительные отношения с пациентом и создавать такие условия, которые помогут вместе идти к выздоровлению, к пониманию, как изменить образ жизни, чтобы болезнь не вернулась.

– Вы считаете, что со всеми можно быть одинаково вежливыми и терпимыми?

– Вежливость обязательна со всеми, и вместе с тем нужно уметь защищать свои границы, если это необходимо. Наша задача – не изменить человека, это невозможно. Нам важно помочь, объяснить, почему так произошло, что он заболел, вдохновить изменить образ жизни. Нередко к нам поступают с повторными инсультами, несмотря на все предупреждения и рекомендации. И мы все равно должны проявить терпение и заново объяснить то, что необходимо, потому что это наш долг.

– И при этом зачастую врачи, по мнению пациентов, плохие.

– Медицинская тема касается всех, и нередко нас воспринимают не только как тех, кто ставит диагноз и лечит, но и как социальную службу. Мы как врачи не можем решить все вопросы, связанные с последствиями тяжелого заболевания, хотя понимаем, как сильно меняется жизнь пациента и всех членов его семьи после перенесенного инсульта. Нередко это трагедия для всех. Также важно понимать, что сама система здравоохранения далека от совершенства, а ведь от организации процесса зависит очень многое. Нюансов много, я верю только в силу командного подхода, когда врач, пациент, его близкие действуют вместе, как одна команда, ради одной цели – выздоровления.

– Недавно вас признали лучшим неврологом России этого года по итогам всероссийского конкурса. Расскажите про него.

– Всероссийский конкурс врачей считается престижным, проводится раз в год министерством здравоохранения России в три этапа. На конкурс я представила огромный отчет: о методах лечения, об организации работы в отделении, о показателях и многом другом. Летальность по всему миру от инсульта по-прежнему остается очень высокой. Но в нашем отделении она одна из самых низких по России. Эта победа – заслуга моих учителей: профессора Шпраха Владимира Викторовича, заведующего нейрохирургическим отделением областной больницы Петрова Сергея Иннокентьевича, Гадецкого Олега Георгиевича. Это успех нашего коллектива, руководителя клиники Лялиной Любови Михайловны.

– За счет чего удалось добиться высоких результатов в лечении?

– Профессиональной работы команды. Один в поле не воин. Для меня эффективность – это правильно выстроенные отношения в коллективе. Важно сделать их максимально человечными, создать условия, в которых человек понимает, что он важен, ценен, уникален, что он – лидер на своем месте. Такая атмосфера вдохновляет.

– Успех наверняка связан не только с профессиональной командой, но и техническим оснащением. Чем можете похвастаться?

– У нас есть вся нейровизуализация: компьютерный томограф, аппарат МРТ, ангиография, аппарат УЗИ экспертного класса. Много разных служб клиники помогают нам. Недавно получили аппарат транскраниальной магнитной стимуляции мозга, системы разгрузки и передвижения пациентов, роботизированные велотренажеры, тренажеры с обратной биологической связью, позволяющие максимально точно восстановить утраченные функции конечностей. Но главным по-прежнему остается человеческий фактор. За рубежом на одного пациента приходится семь-восемь специалистов, хотелось бы достигнуть такого же уровня. Например, когда парализованный пациент учится заново ходить, помогать ему должны два-три человека.

– Правда, что все болезни от нервов?

– Эта избитая фраза остается актуальной. У людей нет культуры правильного взаимодействия с собой, своими эмоциями. Мы не умеем правильно строить взаимоотношения. Много нервничаем, напрягаемся, злимся и при этом не работаем над собой, как бы пафосно это ни звучало. Всё начинается с наших эмоций. Отрицательные эмоции тоже важны. Но их нужно уметь правильно проживать, использовать как ресурс, но это отдельная большая тема.

– Можно ли сказать, что неврологические болезни с годами «молодеют»?

– К сожалению, да. Иногда доходит до того, что треть пациентов – это люди в возрасте до сорока лет. В двадцать восемь лет у человека инсульт! Ишемический! Причины разные: редкие генетические заболевания, ранний атеросклероз, диабет, ожирение, а главное – образ жизни, который в итоге приводит к острым сосудистым катастрофам. По данным Всемирной организации здравоохранения, двадцать процентов – это генетика, столько же – экосистема, всего девять-тринадцать процентов – уровень здравоохранения в стране, всё остальное – образ жизни. Тридцатиминутная физическая нагрузка обновляет эндотелий сосудов. Если он ровный и гладкий, то тромбы в нем не осядут. Если кратко: двигаемся, разогреваемся, сосуды расширяются, кровоток улучшается.

– Можно полностью восстановиться после инсульта?

– Конечно. Однако всё зависит от объема поражения и локализации. Очаг может быть в пять миллиметров, а может и на две трети полушария мозга. В первом случае восстановление практически полное, во втором – зависит от множества факторов. Благодаря тромболизису, раннему реабилитационному подходу шансов стало больше. Очень усложняет задачу сопутствующая патология, необходимо ее компенсировать. В реабилитации мы используем принцип маленьких шагов и целей, поскольку мозг разрушается за пять минут, а восстановление утраченных функций очень трудоемко и длительно.

– Но всё же в жизни порой есть место чуду. Случалось ли оно с вашими пациентами?

– Нам важно сделать всё от себя зависящее по максимуму, качественно выполнить свои обязанности. Вера в свое выздоровление, поддержка и терпение близких творят чудеса. Хороший врач помогает осознать потенциал пациента, увидеть ресурсы для восстановления. На мой взгляд, чуду нужно помочь проявиться.

– Что делать при первом же подозрении на инсульт и как понять, он ли это?

– Для начала и самое главное – вызвать скорую помощь. Симптомы – нарушение речи, отсутствие движений в конечностях, перекошенность лица. Необходимо измерить давление, под рукой всегда должен быть «Капотен», чтобы снизить давление, если оно более ста восьмидесяти на сто. В качестве первичной помощи дома можно применить глицин – не менее десяти таблеток под язык. И все-таки самое главное – это не допустить инсульт, в этом вам поможет врач-кардиолог или участковый терапевт.

– Работа отделения в период ковида как-то пострадала?

– Скорая помощь была перегружена вызовами, это правда. У нас четыре с половиной часа, чтобы спасти мозг с момента появления первых симптомов. К сожалению, более девяноста процентов случаев – это случаи, когда помощь не была оказана вовремя в связи с безответственным отношением самого пациента к своему состоянию. На вопрос о том, почему не обратились раньше, мы слышим один и тот же ответ: «Думал, пройдет». Это главная ошибка наших пациентов.

– Это раздражает? Когда люди занимаются самолечением, тянут до последнего.

– В первую очередь это очень печалит. Как же важно ввести предмет по культуре здоровья в школе! Невозможно воспитать взрослого человека. Мы стараемся вновь и вновь объяснять все профилактические мероприятия, возвращаем ответственность за свое здоровье. Без усилий пациента мы не добьемся нужного результата.

– Переболевшие ковидом часто жалуются на эмоциональную нестабильность, панические атаки, депрессии. С чем это связано?

– Действительно, эмоциональные проблемы возникают практически у всех. Думаю, причины две. Первая – чисто психологическая. Много противоречивой информации, неизученного, непонятного. Как именно поведет себя вирус в конкретном случае – никто не знает. Люди пугаются, переживают за свою жизнь и здоровье. Это усиливает страх. Отсюда и стресс, панические атаки. Вторая причина заключается в том, что вирус обладает высокой нейротропностью, то есть он способен проникать в нервную систему и вызывать патологические процессы.

– Как помочь себе в таком случае?

– Любая вирусная инфекция наносит удар по организму, нужен период восстановления, иногда он очень длительный. Для начала нужно упорядочить образ жизни. Высыпайтесь. У человека, уснувшего до одиннадцати часов вечера, больше шансов проснуться утром бодрым, чем у того, кто лег позже. Также необходимо учитывать факторы риска. Если есть условия развития любых острых сосудистых событий (инсульт и инфаркт), необходимы кроверазжижающие препараты. Есть программа расширенной диспансеризации. Советую ее пройти. Каких-то специальных препаратов я не советую. Дайте организму самостоятельно восстановиться, помогая ему здоровым и хорошим отношением. Важно упорядочить режим дня, быть внимательным и чутким к себе.

– Антидепрессанты – выход? Или это временная мера?

– Случаи разные. В своей практике я вынуждена их прописывать пациентам. Поймите, мы все разные. Кто-то на приеме говорит: «Не нужно мне ничего говорить, просто выпишите мне таблетки». Но есть и другие способы помочь себе. Читайте хорошие книги по самопознанию, психологии, общайтесь с профессионалами на эту тему, они наполнят вас ценными знаниями. Постепенно придет понимание того, как действовать. Чтобы научиться водить машину, мы учились. Чтобы познать эмоциональную культуру личности, тоже нужны знания. Эмоции – это наш ресурс, в том числе и отрицательные, важно их не игнорировать, учиться правильно проживать, чтобы в итоге они помогли осознать причину наших психологических трудностей.

– Не будет ли это иметь обратный эффект?

– Есть профессиональные психологи, с серьезной эмоциональной проблемой нужно обращаться к ним. У каждого человека есть ресурсы для того, чтобы преодолеть трудности. С небольшими психологическими трудностями можно научиться справляться самим. Например, есть метод – ценностно-ориентированная психология, очень эффективный и экологичный. Можно обучиться самому или обратиться к профессионалу.

– Людям с неврологическими заболеваниями часто требуется помощь психолога или психиатра?

– Практически всегда. Например, речь при развитии инсульта может пропасть на долгое время, а может вообще не восстановиться. Принять это очень тяжело. У нас в отделении есть медицинские психологи, которые помогают построить программу реабилитации вместе с логопедом, врачом ЛФК и неврологом. Очень важно помочь родственникам, они испытывают большой стресс, чувство вины. Без психолога, а иногда и без психиатра восстановление идет тяжело. К сожалению, психиатр тоже нужен, потому что инсульт порой приводит к тяжелым психическим нарушениям.

– Очень распространенный диагноз – вегетососудистая дистония. Некоторые врачи считают, что это и вовсе не болезнь. В чем ее специфика?

– Любая вегетативная дисфункция связана с конституциональными данными, с характером человека, с его способностью управлять своими эмоциями. Например, у мнительных людей вегетативные проявления будут очень яркими. Вегетативная нервная система может трансформироваться, если человек работает над собой. Эта важная часть нервной системы самая чувствительная и первая принимает на себя удар от любого стресса. Внимание к себе, своевременное реагирование на нарушения в образе жизни помогут ее сбалансировать, иначе следующий этап – это уже развитие более серьезных проблем со здоровьем.

– Я правильно понимаю, что это всё отчасти – психосоматика?

– Да, именно так. Есть теория, согласно которой почти сто процентов болезней – проявление психосоматики. Психика неразрывно связана с телом и наоборот. Нередко наши пациенты недооценивают этот компонент в развитии заболевания, и это большая ошибка. Важно это вовремя заметить, тогда выздоровление будет быстрее.

– То есть мозг можно запрограммировать на определенные задачи?

– Есть даже такое направление – нейролингвистическое программирование. Очень мощное, если его использовать экологично и правильно. Можно даже перепрограммировать нейрональные связи, ведь еще Павлов писал про нейропластичность мозга. Мы видим это чудо каждый день, когда благодаря реабилитационным мероприятиям идет восстановление функций.

– С какими проблемами сегодня сталкивается неврология?

– С фундаментальной точки зрения я бы на первое место поставила старение мозга. Это все виды деменции, когнитивные нарушения. На втором месте –сосудистые заболевания головного мозга, ведь по-прежнему инсульт занимает первое место по причинам инвалидизации, летальных исходов. Многое нужно сделать с точки зрения организации процесса оказания помощи. На самом деле делается очень много. Еще десять лет назад у нас не было специализированных отделений для оказания помощи больным с инсультом, а теперь они есть. Также появились отделения медицинской реабилитации, но многое предстоит еще сделать.

– С чем связано преждевременное старение мозга?

– Во-первых, с естественным старением человека, во-вторых, с образом жизни. Наличие черепно-мозговых травм и злоупотребление алкоголем, например, способствуют этому. Кстати, известный факт, что интеллектуальная и творческая деятельность помогает затормозить старение мозга, поскольку размышления над интересными и новыми задачами формируют новые нейронные связи. Происходит как бы «обновление» сложной системы мозга.

– У всех есть профессиональная деформация. Как выражается ваша?

– Личная ответственность врача – вовремя восстанавливаться, замечать у себя в первую очередь психологическую усталость и сразу принимать меры, осознанно отдыхать. На мой взгляд, профессиональная деформация появляется тогда, когда мы пытаемся помочь людям из нересурсного состояния.

– Напоследок, конечно же, наш традиционный вопрос: на выборы ходите?

– Стараюсь. Это моя осознанная гражданская позиция.

– Помните, как в первый раз проголосовали?

– Да. Очень хорошо помню свое первое голосование, мне дали подарок, поздравили, как с настоящим праздником. В моей семье всегда ходили на выборы, это было важным.

– Часто ли вы стоите перед выбором?

– Постоянно. Если говорить об экстренной медицине – решение нужно принять быстро и правильно, ведь за каждую минуту погибают почти два миллиона нейронов, двенадцать километров нервных волокон, четырнадцать миллиардов нейронных связей. В жизни, когда есть возможность, стараюсь выдерживать паузу. Это помогает принять правильное решение.

– Какой совет вы бы дали нашим читателям?  

– Не забывайте о личной ответственности за свое здоровье, внимательно относитесь к себе, выбирайте профессионалов.

Беседовала Ани Думикян

Фото героини публикации