29.03.2024

Новости

29.03.2024 Вестник №3

29.03.2024 Шелехов. Программа обучения

29.03.2024 Иркутский район. Прием предложений

28.03.2024 Финансовые отчеты

28.03.2024 Усольский район. Лучший видеоролик

28.03.2024 Усть-Кут. Спортивно-политическая игра

27.03.2024 Слюдянка. Лучшие фотографии

27.03.2024 Усть-Илимский район. Доклад думе

27.03.2024 Свирск. Конкурс рисунков

26.03.2024 Итоги заседания

Надо быть примером


Игорь Васильевич в начале нашей беседы немного смущается, чувствует неловкость. На первый взгляд даже не скажешь, что он – ветеран боевых действий, дважды участвовал в чеченских кампаниях. Сейчас он возглавляет участковую избирательную комиссию №928, которая располагается в Хомутовской школе №2 (Иркутский район). Дело свое очень любит и говорит, что «судя по всему, затянуло надолго».

В интервью нашей газете Игорь Гуневич рассказал, как ему работается в одном коллективе с супругой, каково руководить комиссией, которая на восемьдесят процентов состоит из женщин, и чем ему на выборах помогает опыт пребывания в горячих точках.

– Игорь Васильевич, расскажите, сколько лет вы в избирательной системе, кто привел вас в ряды организаторов выборов?

– В эти дружные ряды меня привела супруга. Когда формировали нашу участковую избирательную комиссию, жена уже несколько лет была в ее составе, имела опыт работы в окружных комиссиях. И вот уже двенадцать лет, как я в этой системе, жена – пятнадцать. Я председатель комиссии, супруга – член комиссии, на последних выборах была секретарем. Работа эта нашу семью, судя по всему, затянула, если не навсегда, то надолго.

– Каково работать в одном коллективе с супругой?

– Да нормально. Конечно, приходится немного потерпеть в период кампаний, когда выборы занимают всё наше время. У жены, Ларисы Леонидовны, большой опыт в избирательной системе, она всегда подскажет, поможет. Я считаю, что мы прекрасно дополняем друг друга. Нам очень удобно. Она – моя правая рука. Я без нее никак. Это полное и абсолютное доверие. Тандемом легче. Мы вместе столько прошли, что работа в одном коллективе для нас вообще не проблема.

– А как к этому относятся члены комиссии, никогда нареканий не было с их стороны? Взяли и поставили супруге удобное время для дежурства, например, а другим не понравилось…

– Нет, претензий к нам не было. Понятное дело, что семейственность в таком деле не приветствуется, но у нас доброжелательная обстановка в коллективе. Что касается дежурств, чтобы не было никаких вопросов и нареканий, этим у нас занимается мой заместитель Зоя Викторовна. Она же занимается и финансовыми вопросами. У нее в этом плане всё четко налажено. Разложила всё по полочкам, никаких вопросов. Каждый выполняет свои обязанности, каждый на своем месте.

– За двенадцать лет вы успели провести кампании всех уровней – от муниципальных до федеральных. Какие из них, на ваш взгляд, самые сложные, интересные?

– Местные выборы, причем выборы глав поселений и мэра рай- она. Выборы депутатов обычно проходят спокойно, а вот остальные – шумно. Никого не хочу обидеть, но зачастую эти кампании скандальные, провокационные. Это острая борьба, большая конкуренция. Используются все средства. Так всегда: чем ближе к населению, тем сложнее. Что касается избирателей, то им наиболее интересны выборы президента, там всегда хорошая явка. На муниципальном уровне она тоже неплохая, потому что наше население заинтересовано в исходе выборов.

– Что было для вас самым запоминающимся при организации и проведении общероссийского голосования?

– Это было большое политическое и общественное событие для страны, интересный и незабываемый опыт. Впервые нам пришлось проводить голосование в течение семи дней. Конечно, это стало испытанием. Хорошо, что у нас слаженный, дружный и профессиональный коллектив, состоящий из молодых людей. Сил хватило. Но скажу вам откровенно: проводить голосование летом очень неудобно. Неудачный период. Жара, а мы в масках, халатах, перчатках. В этот зной мы, как и многие другие комиссии, проводили голосование вне помещения для голосования. Два раза выезжали. Кроме того, делали подворовый обход, вручали пригласительные, уведомляли о предстоящем голосовании. Было тяжело. Да и осенью, откровенно говоря, проводить выборы не очень удобно. Особенно для сельского населения. В это время все заняты сбором урожая. Люди этим живут. Если погода хорошая, солнечная, то явка низкая, потому что все в огородах и полях.

– А какой период самый удачный?

– Мне кажется, весна. С учетом того, что теперь можно проводить многодневное голосование, самым оптимальным вариантом я считаю март. В это время школы свободны, дети на каникулах. Можно развес- ти учебный и выборный процесс. Никто никому не мешает. Наша школа, в которой размещается избирательный участок, работает в три смены, почти до восьми часов! Комиссии могут приступить к подготовке помещения к голосованию только после того, как завершится учеба у детей. А мы всегда стараемся так организовать свой участок, чтобы было комфортно и нам, и избирателям, и наблюдателям. Нам дают целое крыло коридора, надо его подготовить, расставить мебель и так далее. Это трудоемкий процесс. 

– Несколько дней голосования на выборах – благо и удобство для избирателей или вынужденная мера из-за эпидемической обстановки?

– Возможно, это удобно для избирателей. Есть люди, которые хотят проголосовать, например, не в воскресенье, а в пятницу, потому что у них сменный график. Для нас это, конечно, сложновато. Работы стало больше…

– А если выбирать между многодневным голосованием и «досрочкой»?

– Сложный вопрос… Наверное, в таком случае я бы все-таки предпочел многодневку. Досрочное голосование – непростая тема для всех организаторов выборов.

– Вы сказали, что у вас молодой коллектив. Как вам с ними, много ли приходится их обучать?

– Да, в первую избирательную кампанию нам пришлось многому их научить, были и ошибки. Сначала мы с супругой во всё вникали сами, а потом передавали свои знания другим членам комиссии. Потом со временем я сам начал удивляться, как мы всё быстро отработали, уже сложилась настоящая команда. Каждый знает, что нужно делать, даже просить не приходится. Молодцы! Поначалу, если что-то шло не так, начинали суетиться, а избиратели же всё замечают. Ладно избиратели. Наблюдатели. Они сразу всё подмечают! У нас принято так: если вдруг что-то пошло не так, члены комиссии спокойно встают, с улыбкой просят избирателя подождать, подходят ко мне, и мы с заместителем или секретарем разрешаем возникшую проблему и объясняем, что нужно делать.

– Вы работали в избирательной комиссии, которая раньше располагалась в местном клубе в старом Хомутове. Теперь возглавляете комиссию, базирующуюся в школе. Это район Западный Хомутова. Избиратели на этих двух участках отличаются?

– Очень. В старом Хомутове мы знали почти всех своих избирателей. Знали, кто и когда приходит на выборы. Были те, кому ровно в восемь часов утра надо было прийти и под гимн проголосовать. Знали, кто у нас маломобилен, кому нужна помощь. В школе наша комиссия базируется уже три года. Это новый район и новые улицы. В Западном в основном живут приезжие с Севера, Читы, Иркутска. Конечно, с некоторыми уже успели познакомиться. Кто-то категорически отказывается от участия в выборах, многие узнают, где находится их избирательный участок, только получив приглашение от нас. Есть и другие сложности. Когда мы идем на подворовый обход, нам мешает отдаленность некоторых улиц. Идет массовое строительство домов, а дорог к ним еще нет, девчонкам нашим чуть ли не по стройке приходится ходить. Сейчас у нас уже больше двух тысяч избирателей. Растем быстро: наблюдается ежегодный прирост избирателей, добавляются новые улицы, расширяются границы участка.

– Справляетесь?

– Да, вполне. По крайней мере, пока. У соседней комиссии (избирательный участок №825. – Прим. ред.) три тысячи избирателей, которые уже «освоили» Хомутово и на выборы ходят активно. А наши, к сожалению, пока пассивные. Стараемся информировать их всеми доступными методами. Задействуем даже чаты в мессенджерах. Объявления развешиваем, обходим каждый дом.

– Как вы распределяете нагрузку среди членов комиссии? Стремитесь вовлечь каждого из них в работу или больше задач берете на себя?

– Стараемся распределять нагрузку поровну. Если проводим подворовый обход, значит делаем это все вместе. Я тоже хожу наравне с ними. Делим поровну количество улиц на всех. То же самое по дежурствам. Когда надо, заменяем друг друга. Мы и своих детей к этому процессу привлекаем. Младшие сын и дочь помогают заполнять пригласительные на выборы. Почему бы и нет? Даем им образец, они заполняют. Дети помогают не потому, что надо, а потому, что им это интересно, чему мы очень рады. Так воспитываем в детях гражданскую ответственность.

– То есть вы не будете против, если ваши дети захотят связать свою жизнь с избирательной системой?

– Я вам больше скажу. Старший сын уже несколько лет состоит в другой участковой комиссии. Ему очень нравится. Второму через год будет восемнадцать. Думаем, он тоже пойдет в эту сферу.

– Оказывает ли влияние на работу ваших коллег их членство в партии, не пытаются ли они отстаивать партийные интересы?

– Сталкивались с этим. Это скорее был вопрос доверия. Прошли вместе пару кампаний, и люди поняли, что во время выборов мы никому не принадлежим. Мы только можем и должны защищать интересы избирателей. Мы команда и выполняем свою задачу беспристрастно. Для нас самое главное, чтобы всё было чисто, прозрачно, не было никаких жалоб.

– В вашей комиссии есть традиции, приметы, соблюдая которые вы уверены, что день голосования пройдет спокойно и хорошо?

– У нас одна примета – погода. Сразу понятно, пойдет народ на выборы или нет. А если серьезно, то в приметы мы не верим, а вот старая добрая традиция есть. Перед тем как приступить к работе в день голосования, мы собираемся рано утром в отведенной для нас обеденной комнате, каждый приносит с собой приготовленное им блюдо (меню мы обговариваем заранее), и проводим утреннее чаепитие за успешную работу. Да и потом к нам иногда заглядывают гости, угощаем их. Вот заедет на наш участок председатель Иркутской районной территориальной избирательной комиссии, как мы его не угостим? Сотрудников полиции можем угостить, это важные для нас люди. А вот с наблюдателями у нас четкие границы. Даже если попадают знакомые люди, исключений ни для кого не де-

лаем.

– Как в целом выстраиваете отношения с наблюдателями на участке?

– Наблюдатели, как мы знаем, бывают разные. И годы работы научили нас понимать, к чему готовиться. Мы уже знаем, какие будут наблюдатели, что от них можно ожидать, будут ли они устраивать какие-то провокации, давить на нас. Всё уже знаем, прогнозируем, обычно так и происходит. Кто-то целенаправленно приходит для того, чтобы устроить скандал, другие спокойно выполняют свою задачу. Со временем научились находить общий язык. Мы сразу стараемся учесть эти моменты. Корректно, дипломатично, вежливо объясняем им, что цель у них должна быть одна, никто никому не должен мешать, ни они нам, ни мы им. Разъясняем их права и обязанности. Сейчас наблюдатели по большей части дамы, и я как мужчина стараюсь им всё мягко и деликатно объяснить. Разговариваю с ними абсолютно спокойно, вежливо. Понимают, ведут себя корректно. А мы показываем, что всё прозрачно, законно.

– Интерес наблюдателей к выборам вырос со временем?

– Это зависит от уровня выборов. Самое большое количество наблюдателей мы встречали на выборах в Государственную Думу. На президентских было меньше. На муниципальных выборах количество наблюдателей напрямую зависит от того, сколько кандидатов баллотируется.

– Бывали ли у вас неординарные случаи на участке, провокации?

– Бывали. И чаще всего жертвами в таких случаях выступали бюллетени. Иногда избиратели выражают свой протест тем, что рвут бюллетени, разрисовывают и расписывают их, при этом даже употребляют нецензурную лексику. Сталкивались с тем, что наблюдатели выхватывали из рук бюллетени, книгу списка избирателей, заглядывали в кабинку для голосования. В таких случаях мы уже обращаемся за помощью к полиции. Бывает, что к нам заглядывают иногда нетрезвые избиратели. То ли выборы так празднуют, то ли это просто их образ жизни. Кто-то приходит не на свой участок и начинает скандалить. Кому-то вообще для этого повод не нужен, он в принципе скандальный человек, ему необходимо внимание. Отдельная история была со средствами индивидуальной защиты на общероссийском голосовании. Мы постарались для избирателей создать безопасные условия, развести потоки людей – сюда вошли, отсюда вышли, тем более что на территории школы расположено сразу три избирательных участка. Получилось так, что при входе на территорию школы избирателям волонтеры раздавали комплект средств индивидуальной защиты, при входе в здание школы им приходилось проходить процедуру измерения температуры тела и обработки рук и непосредственно на избирательном участке мы также выдавали средства индивидуальной защиты, просили соблюдать меры безопасности. Некоторых людей это выводило из себя, очень раздражало, приходилось выслушивать, сочувствовать, успокаивать…

– Наличие видеонаблюдения на участке вызывает у вас либо коллег напряжение или это дополнительная гарантия законности работы комиссии?

– Первый раз было немного неловко, а сейчас даже не обращаем на это внимания. Мы выполняем свою задачу, делаем это законно, нам нечего бояться, стесняться или прятать.

– Использовали ли вы на участке КОИБ и как в целом относитесь к техническим новинкам в избирательном процессе?

– Нет, на нашем участке КОИБы не устанавливались, но протоколы составляем с использованием QR-кода. Честно говоря, я не знаю людей, которым технические разработки не нравятся. Это очень удобно, оперативно. Когда только всё это вводилось, было недоверие, но со временем поняли, что это нам в помощь. То же самое с механизмом «Мобильный избиратель». Мы привыкли иметь дело с открепительными удостоверениями, нам было удобно. А теперь система поменялась, подстроились под нее. Что касается цифровых участков, то нас, сельских комиссий, это в ближайшей перспективе, наверное, не коснется. Даже если и коснется, не думаю, что будет пользоваться спросом. У нас привыкли по старинке голосовать.

– Может ли голосование по интернету повысить явку?

– Возможно, повысит, но незначительно. Честно говоря, я к этому пока отношусь скептически. Думаю, ничто не заменит живое человеческое общение.

– Сельские жители вообще обсуждают дистанционное голосование? Что говорят?

– Наши люди привыкли всё делать по старинке. Простой пример – подача заявлений для голосования по месту нахождения. Люди нервничают. Они привыкли к старой системе, им надо бумажку, они не понимают, как и чего. К тому же у нас старая техника, компьютер работает очень медленно, и во время приема этих заявлений люди, бывает, раздражаются. В таком случае заполняем заявления вручную.

– Что бы вы поменяли в действующем избирательном законодательстве?

– Участковым комиссиям уделяется недостаточно внимания. Если положено нас обеспечить техникой, значит надо обеспечить техникой в полном объеме. Если нет такой возможности у муниципалитета, дайте нам возможность закупить это оборудование. Технологическое оборудование же ведь закупают. Сломалось – вот вам новое. В век высоких технологий у нас нет нормальных компьютеров, принтеров, сканеров. Надо как-то законодательно пересмотреть этот вопрос, мне кажется. Проблема вся в финансировании. Мы, конечно, обращаемся к главе, и местная власть нам оказывает помощь и поддержку, но они тоже испытывают недостаток финансирования.

– Как привлечь для работы на выборах представителей сильного пола? Или организация голосования – это больше женская задача?

– У нас из девяти членов участковой комиссии семеро – девушки. Каждому свое. Я не могу сказать, что мне крайне необходимо больше мужчин в команде. Нам с Василием Валерьевичем (член участковой комиссии. – Прим. ред.) очень даже хорошо в «малиннике». Мужчины без женщин не могут, нам необходима их поддержка. Но и они в нас очень нуждаются. Женщины более эмоциональные, а мужчина должен сохранять хладнокровие, спокойствие, брать на себя ответственность. После того, как прошел горячие точки, я никогда не паникую, всегда сосредоточен и спокоен. Если меня что-то выводит из равновесия – сел, подумал, выдохнул, решил проблему.

– Расскажите, как вы оказались в горячей точке?

– Так уж сложилась моя судьба, что я участвовал в обеих чеченских кампаниях – в тысяча девятьсот девяносто шестом году, когда мне было всего девятнадцать лет, и в двухтысячном году. В первый раз попал туда из армии, служил я тогда в группе специального назначения внутренних войск. Наш отряд состоял из сорока с лишним человек, а в Чечню отправились тридцать. В первую очередь брали более подготовленных. Я был сапером...

– Все вернулись?

– Из наших ребят всем посчастливилось вернуться. Провели там три месяца. Первая избирательная кампания была самая сложная. А мы молодые, безбашенные, еще не совсем понимали, что такое опасность. Командиры у нас были хорошие, сохранили и сберегли нас. Это была школа жизни, которая хорошенько нас помотала. Когда поехал во второй раз, на тот момент уже служил в ГУФСИН в отряде специального назначения и был более подготовленный. Там шесть лет работал инструктором штурмового отделения. Ушел лейтенантом. Занялся развитием личного подсобного хозяйства. Какое-то время работал в школе, вел секцию рукопашного боя, воспитывал и обучал ребят.

– Что вы говорите знакомым, друзьям, которые не хотят ходить на выборы?

– Наши друзья и родственники – активные избиратели. Зря, что ли, мы работаем в избирательной системе? Вы думаете, почему мы детей к своему делу приобщаем? Воспитываем в них активную гражданскую позицию, делаем из них неравнодушных людей. Надо самому быть примером.

Беседовала Ани Думикян

Фото из личного архива И. Гуневича

Голосование

Откуда Вы узнаёте о проводимых выборах?

Всего голосов: 20






Видеоновости