Илья Дмитриев: «Ценю профессионалов!»

Весь год мы рассказывали нашим читателям о людях, которые значительную часть своей жизни посвятили организации выборов и обеспечению избирательных прав граждан. Это были статьи о буднях избиркомов, воспоминания руководителей комиссий, материалы о кампаниях из прессы разных лет. Закрывает серию публикаций, посвященных 25-летию избирательной системы региона, беседа с нынешним председателем облизбиркома Ильей Дмитриевым. Корреспонденту «Права выбора» Илья Владимирович рассказал о проведении выборов в период пандемии, о важной роли команды и о своей несбыточной мечте.

– Илья Владимирович, какая избирательная кампания из тех, что вы организовывали в статусе заместителя председателя или руководителя облизбиркома, оказалась самой сложной?

– Каждая кампания сложна по-своему, к каждой готовишься. Наверное, непростыми были выборы в Законодательное Собрание 2018 года. На тот момент только был сформирован новый состав облизбиркома, требовалось быстро включиться в процесс, параллельно шла перестройка работы аппарата комиссии. Однако сказать, что это были самые сложные выборы, я не готов.

– Тогда какую кампанию вы назвали бы самой интересной?

– Мне бы хотелось думать, что самые интересные выборы еще впереди, а самые сложные – позади.

– Владимир Путин, выступая на Валдайском форуме, заявил, что из-за коронавируса усиливается ощущение, будто «начинается какое-то совсем другое время, что мы не просто на пороге кардинальных перемен, а эпохи тектонических сдвигов». Вы ощущаете подобные сдвиги в организации выборов?

– Для меня выборы – это партии и кандидаты, это избиратели, которые голосуют за те или иные политические силы, за того или иного человека. Задача избиркома – проинформировать о выборах и организовать процесс так, чтобы гражданам было максимально удобно голосовать. Больше ничего. И никаких сдвигов или перемен в этом нет. Что же касается влияния пандемии, то она сказалась, прежде всего, на нашей повседневной жизни, когда потребовалось соблюдать целый ряд мер, чтобы обезопасить себя и своих близких. Конечно, избиркомам нужно было тоже соответствовать новым реалиям и организовать голосование так, чтобы избиратели чувствовали себя комфортно, не опасались за свое здоровье. И знаете, я ни от одного человека не услышал, что он не пошел голосовать из-за пандемии.

– А норма о нескольких днях голосования – это не усложнило в организационной части работу? Это не тектонический сдвиг?

– На самом деле у нас и раньше на выборах было досрочное голосование, которое является штукой многогранной. С одной стороны, это механизм реализации избирательного права: человеку, который по уважительной причине не мог посетить участок в день голосования, было дано право проголосовать досрочно. С другой стороны, мы понимаем, что «досрочка» – это некие способы со стороны кандидатов повлиять на результаты голосования. Трехдневное голосование на нынешних осенних выборах было обусловлено необходимостью обеспечения безопасности. Это было ответом на те вызовы, которые в целом возникли перед обществом. Да, оно потребовало больших усилий со стороны членов комиссий, но не думаю, что это можно назвать тектоническим сдвигом.

На недавнем заседании ЦИК России были озвучены цифры, как много кампаний в мире было перенесено из-за пандемии. У нас в стране весной были отложены некоторые кампании муниципального уровня, но все запланированные на единый день голосования выборы прошли в установленные сроки.

– Есть мнение, что коронавирус ускорил события и мы увидели то, что должно было в технологическом плане войти в жизнь только в конце 2020-х. Вы с этим согласны? Это способствовало эксперименту по внедрению новых форм голосования?

– И про дистанционное электронное голосование (ДЭГ), и про цифровые участки мы услышали и увидели, как работают эти механизмы, до того как началась пандемия. Возможно, теперь внедрение новых форм голосования пойдет быстрее, поскольку повысилась их востребованность. Но есть и обратная сторона. Активно обсуждалось еще в начале этого года внедрение цифровых участков, озвучивались разные данные – от одной до пяти тысяч по всей России. Но борьба с коронавирусом потребовала больших финансовых вливаний, средства в федеральном бюджете перераспределили, и массовое внедрение цифровых участков пока приостановили. Так что, с одной стороны, новые дистанционные формы голосования востребованы, с другой – не всегда на это есть средства.

– Насколько быстро, на ваш взгляд, будет внедряться ДЭГ?

– Здесь на первый план выходит не вопрос удобства ДЭГ, а вопрос доверия к нему. Я помню, на 25-летие избирательной системы России нас собирали в Москве. Перед нами выступал крупный федеральный эксперт, который сказал, что не может всё общество меняться в сторону технического прогресса, а какие-то институты оставаться старыми, однажды мы придем к тому, что избиратель, находясь в любой точке планеты, будет нажимать кнопку на своем гаджете и голосовать на выборах. Понятно, что за такими технологиями будущее. Но пока, мне кажется, институт бумажного голосования еще достаточно долго будет востребован. Во-первых, потому что его результаты можно проверить, любой может стать наблюдателем и контролировать подсчет голосов. Во-вторых, у нас достаточно консервативное общество, привычное к определенным ритуалам, в том числе выборным. При этом я не берусь отрицать, что технологии возьмут свое и можно будет голосовать, не выходя из дома, как заказывать еду или покупать одежду по интернету. От изобретения колеса до автомобиля прошло несколько тысяч лет, от изобретения автомобиля до самолета – десятки лет, сейчас каждый день появляются технические новинки. Ускорение идет в геометрической прогрессии. Трудно по срокам предсказать, когда будет повсеместное ДЭГ. Возможно, это уже дело недалекого будущего.

– Что в действующем избирательном законодательстве требует корректировки?

– Больше всего хочется изменить законодательство в период избирательной кампании, когда идет вал различных вопросов, решения по которым требуется принять немедленно. Именно в тот момент становятся заметными отсутствие регулирования, недостатки юридической техники, нечеткие формулировки. Из-за аврального характера работы далеко не все эти вещи я успеваю зафиксировать. Кампания проходит, что-то забывается, а что-то находит отражение в законопроектах, которые мы вносим в региональный парламент, имея право законодательной инициативы.

Но дело, на мой взгляд, не только в законодательстве. Прежде всего, нужно менять отношение. Когда у нас кандидаты или партии сдают документы, не соответствующие требованиям закона, мы указываем на недостатки, помогаем, советуем. Кандидаты или партии в силу разных причин не проводят работу по устранению недочетов, получают отказ в регистрации. При этом винят во всем избирательную комиссию. Можно понять, когда не знает тонкости юридических процедур кандидат на пост главы небольшого поселка, но когда плохие документы представляет партия, которая не первый год участвует в политической жизни, а потом, получив отказ, ругает избирательную систему… Меня вот такое отношение очень огорчает, расстраивает, не знаю даже, какое точное слово подобрать.

– В последние годы роль юридических процедур очень возросла на выборах. Сейчас без качественного юриста невозможно вести кампанию…

– Часто говорят, что избирательные процедуры нужно упростить. Но знаете, к комиссиям до тех пор будут предъявлять претензии, пока кандидату не будет достаточно прийти в избирком, показать паспорт и сказать: «Хочу участвовать в выборах». Но в этом случае возникает другая проблема: какой длины тогда будет избирательный бюллетень, включающий вообще всех желающих? На мой взгляд, вполне разумное требование, что кандидатом может стать только человек, заручившийся определенной поддержкой (это либо подписи избирателей, либо партийная поддержка, раньше еще был избирательный залог). Вообще, юриспруденция всегда загоняет всё в определенные рамки. Нужны ли они? Думаю, да. Должны ли они быть такими жесткими? Вопрос дискуссионный.

– Почему, на ваш взгляд, в законодательстве отсутствует требование к кандидатам представлять справку о психическом здоровье?

– Тогда не все дойдут до финала. (Смеется.) Если серьезно, то вы сами давно такую справку получали?

– Мне для поступления на госслужбу такая справка понадобилась…

– Раз вы ее получали, значит представляете, что это формальная процедура. Если человек реально не состоит на учете, то ему этот документ выдают без проблем. А вообще в избирательном законодательстве имеются ограничения для лиц с психическими заболеваниями. Так, граждане, признанные судом недееспособными, лишены избирательных прав. Это касается как возможности голосовать, так и выдвигать кандидатуру на выборах.

– Какими качествами должен обладать организатор выборов?

– Должен знать законодательство о выборах и четко его выполнять. Конечно, важны такие качества, как порядочность, ответственность. Понятно, что все делают ошибки, но нужно их уметь признавать, исправлять и не допускать, чтобы эти ошибки привели к искажению волеизъявления избирателей. Я в день выборов стараюсь посетить несколько участков, посмотреть, как идет голосование. Обычно отмечаю, что члены комиссий стремятся создать праздничную атмосферу и сами находятся в хорошем настроении.

– Как повысить доверие к избирательной системе?

– Честно выполнять свою работу. Я в руководящем составе облизбиркома с 2013 года и с полной ответственностью заявляю: на всех выборах в Иркутской области победителем был признан тот, за кого проголосовало большинство избирателей. Поэтому я не понимаю, за какое повышение доверия и как еще нужно бороться. Как говорится в фильме «Место встречи изменить нельзя»: «Ну что же мне делать, чтобы ты мне поверил? Самому, что ли, зарезаться?» Если люди не хотят верить во что-то, их невозможно заставить. У каждого есть право убедиться в прозрачности избирательных процедур, пойти и поработать наблюдателем на участке. И отношение к выборам тогда сразу изменится.

– Что для вас как для руководителя является приоритетным при приеме человека на работу?

– Профессионализм и ответственность. Еще важна комплексность мышления, нужно уметь заранее оценить последствия каждого решения и шага.

– Но профессионалами не рождаются, ими становятся. Вы хотите получить готового специалиста?

– Конечно хочется готового, но я понимаю, что для воспитания качественного юриста, специалиста по избирательному праву требуется время, нужно пройти ряд кампаний федерального, регионального и муниципального уровня. И сам человек должен быть готов учиться.

– Вам важно ощущение команды?

– Да, очень. Я сам командный человек, без команды очень трудно реализовывать любые задачи. У меня есть несбыточная мечта: чтобы люди отдавались полностью тому, чем они занимаются. Но у всех, кроме работы, есть еще семья, другие дела…

– Чего вы не прощаете в работе?

– Безответственного отношения.

– Вы отходчивый человек, быстро забываете обиды?

– Наверное,ни один человек в здравом уме не скажет про себя: «Я неотходчивый и злопамятный». Стараюсь прощать, отходить быстро, не помнить плохого. Не всегда получается. Признаю, когда сам был неправ, или стараюсь это делать.

– Для вас первое впечатление обманчиво?

– По-разному. В целом первому впечатлению доверяю, хотя был им неоднократно обманут.

– Самое светлое и самое печальное событие уходящего года?

– Светлое – все живы и здоровы. Год был настолько неприятный, полный переживаний за близких. Очень надеюсь, что закончится он без больших печалей.

– Что бы вы пожелали организаторам выборов в Иркутской области?

– Это банально, но прежде всего здоровья. У нас, к сожалению, не получилось отпраздновать 25-летие избирательной системы Иркутской области, хотя планы были грандиозные… Пусть поскорее закончится пандемия и будут отменены связанные с ней ограничения. Хочу всем пожелать хорошо отметить самый лучший и по-настоящему семейный праздник – Новый год, радоваться каждому дню и тому, что он приносит, получать удовольствие от работы и от жизни!